Про их концерты писали: «На сцене Элизабет Фрэйзер завораживает. Она кажется одновременно хрупкой как дитя и ошеломляюще сильной».{49}
Пресса терялась в догадках: что это за люди производят такие необыкновенные звуки? Однако Робин и Лиз (и Саймон) очень неохотно давали интервью, и даже когда это происходило, собственно о музыке никогда не бывало сказано ни слова.
Журналисты подозревали их в колдовстве, Cocteau Twins всерьез обвиняли в том, что они разлагают нацию, передавая в своих песнях подсознательные магические послания. В Средние века их попросту сожгли бы на костре.
При этом в 1984 году их альбом «Treasure» («Сокровище») был признан лучшим альбомом года, а Лиз Фрэйзер – лучшей певицей Британии. Пресса соревновалась в эпитетах:
«Их музыка – идеальный необитаемый остров, нетронутый разложением коммерческой поп-музыки».
«Богатое и деликатное настроение нашептанных секретов, священных красот и моментов нежности».
«Их сила – в незащищенности; их волшебство льется, и объяснить его не удастся никому».
Или совсем уж напрямую: «Воистину, Cocteau Twins – это голос Бога».{50}
LP «Treasure», 1984
Они зачаровывали людей ни на что не похожими обложками своих пластинок, причудливыми названиями песен, музыкой, пением – долгое время никто даже не мог понять, на каком языке поет Лиз Фрэйзер. Они играли дико красиво – но бесплотными романтиками никогда не были, напротив, людей менее претенциозных и более земных найти было бы сложно.
Они появились на свет в самый расцвет панка; эта музыка их и сформировала.
«Панк-рок… В детстве я хотела быть такой, как Сид Вишес. Мы до сих пор платим за это. Продолжаем ко всему подходить как панки, хотя время изменилось, и этот подход более не действует. Я часто жалею об этом. Я сама не знаю, почему мы такие» (Лиз Фрэйзер).{51}
Но если посмотреть с другой стороны… в одной чудесной книге есть такие слова:
«…в дальних путешествиях он видел вещи столь жуткие и прекрасные, что не мог ни отчетливо вспомнить, ни описать их, хотя он и знал, что они оставили глубокие отметины на его сердце. Но некоторые вещи он не забывал, и они хранились в его памяти, как чудеса и тайны, которые он вспоминал снова и снова»[2].
Это сказано по другому поводу, но, что касается меня – эти слова точно подходят к музыке Cocteau Twins.
Или, говоря словами Гильдора Инглориона из дома Финрода: «У них свои труды и свои печали: их мало занимают пути других существ на земле»[3].{52}
Ведь дело не в том, как обустроен звуковой ряд Cocteau Twins. В конце концов, в мире много дуэтов, где девушка поет, а ее парень лепит из подручных средств шумовую панораму, сопровождающую голос любимой.
Здесь дело совсем