Обозрение распространения идей анархизма во Франции, Англии, Америке, России и Испании не позволяет, однако, говорить о выраженной специфике концепционных моделей в разных странах, на существование которой можно было рассчитывать. Носители идей анархизма в разное время и в разных странах – Годвин, Джефферсон, Прудон, Дюринг, Э. Реклю, Кропоткин, Бакунин и др., – придерживались очень разных взглядов, а то, что их объединяет, – это стремление к освобождению общества от оков государства – бюрократии, полиции и вообще всякой иерархии. Трудно увидеть в этом, однако, конструктивную социальную программу. Поэтому различные направления анархизма определяются скорее своим негативным, протестным содержанием. Например, один из основателей философии анархизма, Макс Штирнер, первоначально являвшийся социалистом и сторонником социальной революции, в конечном счете отказался от этих идей, поскольку не без основания увидел в социализме авторитарное начало и тенденцию к этатизму и бюрократизации. В результате его символом веры стала идивидуальная инициатива; его целью – создание свободных ассоциаций, которые могут достичь целей, не превращаясь при этом в организацию, в общество; наконец, его методом стало прежде всего – «неповиновение» – индивидуальный и коллективный протест против власти. Этот идеал свободной жизни противопоставлялся жизни, контролируемой и организуемой «узурпаторами собственности».
Существует, тем не менее, несомненная специфика анархизма в развитых странах и модернизирующихся государствах. В таких странах, как Франция, Англия, США, Германия анархизм представляет собой феномен, интегрированный в человеческую эволюцию как непосредственный результат либерализма конца XVIII в., и, одновременно, форму обновления либеральной мысли, хотя и в масштабах, ограниченных по сравнению с XIX в.
В странах, где общая эволюция была отличной, анархистская мысль развивалась иным образом, была быстро дополнена с помощью имитации и, в этом случае, имела другой порядок развития. Эта специфика в развитии анархизма особенно характерна для Испании: конфигурация Иберийского полуострова не способствовала централизации власти, результатом чего стала большая склонность к федерализму, здесь не было (до XX в.) социальной революции, и феодальные отношения сохраняли силу,