Конечно, все дни подготовки к экзаменам учебник по начертательной геометрии практически непрерывно был в его руках. И бумажка с адресом тоже в нём оставалась – это Юрий Григорьевич помнил хорошо. Провал в памяти наступил у него после сдачи экзамена. Куда он дел этот учебник? Оставил на подоконнике в коридоре института? Но он редко брал с собой учебники на экзамен. Оставил его в общежитии? Но это тоже не отложилось в памяти! Никто из ребят учебник не мог взять: экзамен все они сдали успешно, и эта книга была им просто ни к чему.
Юрия не так уж беспокоил тогда пропавший учебник – чтобы рассчитаться с библиотекой, его, в конце-то концов, можно купить в книжном магазине. Он переживал, корил себя за то, что потерял адрес тёти Поли, что не постарался сразу же запомнить его.
Ещё с молодых лет у Юрия Григорьевича вошло в правило: весной, в День Жён Мироносиц, он ехал в родное село. Сначала заходил на кладбище, к могилам родителей. Положив к ним цветы, мысленно беседовал с отцом, с мамой. Что-то хотелось бы рассказать им и вслух, но в этот день вокруг было много людей. У каждой могилы возлагали цветы, молились. Большинство земляков, наполнив стаканы, выпивали их со словами «Царство небесное…» или «Вечная память…». Приходилось и Юрию Григорьевичу выпить рюмку-другую: к нему то и дело подходили знакомые, а то и друзья с просьбами помянуть их родителей. Отказать в этих просьбах Юрий Григорьевич никак не мог.
Потом он отправлялся к месту гибели детей. Здесь тоже оставлял цветы, беседовал с сестрёнкой. Вспоминал тётю Полю, снова и снова упрекая себя за потерю её адреса.
В этот день всё было как всегда. Только могила детей выглядела по-новому. Земляки установили не ней гранитную плиту с надписью: «Никто не забыт, ничто не забыто…» Юрий Григорьевич вспомнил, как больно ему было в прошлые годы видеть, что это место зарастало бурьяном. Теперь оно выглядело вполне достойно.
Юрий Григорьевич решил пройтись по знакомым с детства местам. Родная школа… Заросли лозняка, в которых они играли в прятки… Родник с чистейшей, как детские слёзы, водой…
И вдруг он понял, что не может уйти отсюда, не увидев родительского дома. Подходя к нему, заметил: дом – всё тот же. А там, где была изба тёти Поли, новые хозяева построили другой дом – большой, просторный.
Обратил он внимание и на то, что телеграфный столб, возвышающийся рядом с домом, – тоже тот же самый. Ему вспомнилось, как однажды зимой, поздно вечером, он возвращался домой после затянувшегося в школе комсомольского собрания. Шёл по своей улице – и не узнавал её: все избы были занесены снегом. Даже труб не было видно! Он немного испугался: найдёт ли свой дом? Выручил этот самый телеграфный столб, макушка которого торчала из-под снега. И тут же он услыхал, как со стороны дома к нему пробивают дорогу. Это отец, орудуя совковой лопатой, прокладывал траншею для входа в дом со стороны улицы.
А вот