Когда Милка поняла, что «язык» из меня так себе, то своим безапелляционным строжайшим тоном велела сидеть на месте и ждать, пока она отыщет для нас более-менее приличных холостых парнишек в этом скопище греха. И я сидела… Потягивала текилу, морщилась, закусывала лаймом, снова морщилась, и так по кругу.
– Прелестная пятница, – вздохнула я и снова опустошила стопку, поминая надежду на отличное завершение дня. Явно не сегодня…
– Поцелуй меня! – вдруг раздалось позади. Я даже отмахнулась, решив, что это пьяный бред больной фантазии или попросту не мне, но взметнувшаяся рука зацепилась за что-то мягкое и теплое… А ещё через мгновение мои пальцы стали влажными. Я задрала голову, уткнувшись в два совершенно прозрачных голубых кристалла в красивущих мужских глазах.
– Ника, детка, спасай… – Лев Доний, друг моего босса и отчаянный шалопут нашего города, нависал надо мной, бесстыдно облизывая мои пальцы. Его пухлые, слишком резко очерченные контуром губы обхватывали плотно, игриво проходясь языком по нежным подушечкам. Я распахнула рот, не в силах собрать свои пьяные и одурманенные мысли в кучу. Но это и не требовалось красавчику, потому что, когда он выпустил их из своего плена, начал наклоняться все ближе и ближе… Одна его рука упиралась в спинку дивана, а вторая в стол, но недолго, потому что через мгновение он схватил меня за подбородок, зафиксировал и впился губищами своими! Да так, что воздух весь высосал!
Я хотела заорать, вмазать по смазливой моське что есть мочи, но почему-то не могла… Лишь топала ногами, будто это могло помочь. Его язык нагло развел мои губы, скользнул по зубам и просто дерзейшим образом вторгся в рот! Этого я вынести уже не могла… Сориентировалась и вовремя сжала челюсть, прикусывая этого изворотливого змея не сильно, но достаточно, чтобы остудить пыл красавчика. Голубые глаза вмиг распахнулись, демонстрируя пылающие искры шока и гнева… Или просто гнева… Признаться, не разобрала. Но меня уже было не испугать…
То ли алкоголь мне в голову ударил, то ли общее ощущение досады сыграло, я стала поддразнивать своим языком своего пленника. Лёва тихо мычал, будто угрозами сыпал, а сам поглаживал меня по плечу, не сводя внимательного взгляда.
– Лёва, ты не мой начальник, и я даже не на работе, чтобы терпеть твои выходки! Сейчас так по рожице твоей сладенькой пройдусь ноготками, мамуля не узнает! – выплюнула «пленника», уперлась руками в его грудь и с силой оттолкнула, но, очевидно, переборщила, потому что стремительно улетела с велюрового диванчика и… так звонко шлёпнулась на задницу прямо в толпу! Ноги мои, как рогатки, разошлись, а между коленками тут же возникла улыбающаяся моська Дония.
– М-м-м-м-м…