– Вы полагаете, что я исцелю вас?
Тут я оторвался от созерцания ненастоящего мира и пристально посмотрел на лорда с изнеможённым и серым от болезни лицом. Тот выдержал мой взгляд и с горькой полуулыбкой покачал головой.
– Вы не сможете. Я читал древние тексты, в нашем обществе огнепоклонников, как вы изволили выразиться, хранится множество бесценных манускриптов о вашей расе. Не хотел бы говорить вот так, без обиняков, но я бы желал познакомить вас со своей племянницей, она поможет добиться вашей цели.
– Какова же по-вашему моя цель?
Тут Лаветт коротко засмеялся и даже удержал разрывающий грудь кашель:
– Месть, разумеется. Драконы мстительны, Дэниел, и вы не исключение. Более того, мы все поможем вам, а вы тем самым и мне.
Лаветт опёрся на трость и подался вперёд так, что я увидел его расширенные от опия зрачки.
– Я тоже хочу отомстить ей.
Экипаж дёрнулся, лошади заржали и громко зафыркали.
– Простите, наверное, зевака чуть не попал под копыта. Мы почти приехали в мой особняк. Распоряжайтесь всем, что у меня есть, как своим собственным. Мне оно вскоре не понадобится, – в уголке рта лорда залегла горькая складка. Как бы он ни врал, одно было точно: лорд умирал и злился на весь свет, что не может забрать его с собой.
– И вашей племянницей? – тихо спросил я, не сводя с него глаз. Посмотрим, как дядюшка дорожит своей родственницей-сироткой, оставшейся ему на попечение! Понятно, что дева лишилась родителей, ведь иначе она бы не жила в его доме.
– А Оливией особенно.
Поднятая бровь лорда и упор на имя племянницы не оставляла сомнений, что мы поняли друг друга.
Тут мой спутник замолчал и знаком показал, что не может больше говорить без задыха. Я оставил его в покое. Если этот не хочет сказать правду, то я найду способ узнать её от другого. Или от другой.
4. Ниара
Уже на следующей неделе после разговора с королевой-матерью, за мной прибыл закрытый экипаж, должный доставить новую послушницу сокровищницы Двуликого к месту её службы.
Мать всплеснула руками и заплакала, пристойно, как и полагалось леди из высшего общества. Думаю, она притворялась, потому как все уже знали, что я добилась своего.
Отец на это только удивлённо приподнял брови и пристально посмотрел, но ни о чём не спросил. Я поняла его и без того: он был недоволен, что я снова проявила себя как ведьма. Имея порченую кровь в своих жилах, отец как бы извинялся, что передал этот проклятый дар мне, хотя у него он не проявлялся вовсе.
– Если тебе будет плохо, напиши, и я заберу тебя, – подал он мне на прощанье руку, которую я пожала условленным между нами знаком.
– И посадишь под замок в королевской спальне, пока не пройдёт время траура, – напомнила мать, обращаясь больше ко мне, чем к супругу. – Пусть служит Богам, это благое дело. И печаль скорее пройдёт, а уж после мы подберём тебе жениха.
Я была готова тут же сесть в экипаж и уехать подальше.