– Я уже проверил.
– Ну, давай сюда, – взяла она его лист. – Как твоя фамилия?
– Каберман.
– «Каберман», – протянула она, ища глазами фамилию в списке. – Ага, Александр, нашла. Иди, ожидай в коридоре.
Настя проводила его глазами и когда он вышел из аудитории, быстро кинулась переписывать его вариант диктанта. Спустя десять минут она вышла последней из класса, под дверью которой теснилась толпа шумной молодёжи. Пройдя дальше по коридору, она увидела возле окна небольшую группу, рядом с которой стоял этот парень.
– Привет! – услышал я за своей спиной звонкий голос и, развернувшись, увидел ту девушку, которая расплакалась на экзамене.
– Привет! – протяжно ответил я, приковавшись к её голубым глазам. – Ну что, написала?
– Переписала! – засмеялась она. – Я твоя должница: если бы не ты, я бы завалила экзамен.
– Рано плакать начинаешь. Когда ещё есть время, нужно искать возможности.
– Да, но не всегда найдутся такие как ты, которые протянут руку помощи.
– Надеюсь, что мой вариант диктанта правильный. Вроде бы я их всегда хорошо писал.
– Какой бы он ни был, он наверняка будет лучше того, что написала я, – заверила она. – Потому что я их никогда нормально не писала. Как тебя зовут?
– Саша.
– Настя, – протянула она руку.
– Рад знакомству.
– И я.
Когда я взял её руку, у меня внезапно родилось дикое желание остановить время навеки и никогда больше с ней не расставаться.
– Ты пианист?
– Что? – переспросил я, почувствовав какое-то волнение в груди.
– Я спрашиваю: ты пианист?
– А, да, пианист, – чуть засмеялся я. – Прости, задумался.
– Бывает, – засмеялась она.
– Ой, извини, чего-то я прилип, – освободил я её руку.
– Поэтому я и спросила: пианист ли ты, что так цепко держишь.
– Ха-ха! Да это рука сама чего-то к тебе пристала.
– Ха-ха.
– Ну, а ты, я так понимаю, вокалистка?
– Да, вокалистка.
– Чудесно.
– Кстати, как ты сдал экзамен по специальности?
– На четыре.
– Ну, неплохо.
– Но я ещё параллельно сдаю экзамены в техникум, а здесь у меня, так сказать, эксперимент: возьмут – не возьмут.
– Ну, я думаю, что должны взять, – заверила она.
– А я – нет.
– Почему?
– Потому что у нас поступает четырнадцать пианистов, а берут в этом году только восемь, и у всех у них программа на три головы выше, чем у меня, и играют они гораздо лучше.
– Так, я верю в то, что ты поступишь, – убеждённо противостояла она.
– Ну, если ты веришь, значит так и будет.
– И никак иначе!
– Ну, а ты как сдала свой вокал?
– На пять.
– Молодец! – отметил я.
– Если бы