Сыщики из третьей гимназии и Секрет медальонов. Валерий Введенский

что это я, Крутилин, их снял, чтобы квартиру осмотреть. Имею на то полное право.

      Дворник рухнул на колени:

      – Молиться за вас буду всю жизнь.

      – Лучше поймай мне извозчика.

      – Сию секунду, мигом!

* * *

      Агент сыскной Петька Абас[2], в отличие от своих коллег, лишь переодевавшихся в «извозчика», «чиновника», «студента» и «фабричного», действительно был нищим.

      Он приехал в Петербург десять лет назад весной и примкнул к артели строителей, возводившей дом в Литейной части. Постройку закончили к началу ноября, получили расчет, поделили деньги. Петр поехал на Николаевский вокзал, купил билет до родного Тамбова, зашел в трактир… К нему за стол подсела симпатичная горничная, слово за слово, он заказал по её просьбе вина, да и сам пригубил…. Очнулся на берегу Обводного канала, без армяка, сапог и денег. Билет до Тамбова тоже украли.

      Побрел в сторону Лиговки. По дороге сердобольная баба, приняв за побирушку, сунула Петрухе двугривенный. Эта подачка и определила и дальнейшую судьбу, и кличку. Вплоть до весны он христарадничал, что неожиданно оказалось занятием выгодным, но отнюдь не легким. Потому что нищих в Петербурге много, и за лучшие места приходится драться. Но Петр был молод, силен и буквально через месяц отвоевал себе едва ли не самую выгодную «точку», у дверей храма на Сенной.

      После Пасхи, заработав в два раза больше, чем предыдущим летом на стройке, Петр наконец отправился домой в Тамбовскую, где, приехав, обнаружил вместо избы с семьей пепелище. Оказалось, что любимая жена и трое деток сгорели заживо в канун Рождества. Поджег кто или угли из печки на пол упали – так и осталось загадкой, которую местный исправник разгадывать не захотел. Поплакав, Петр подарил свой надел и все привезенные деньги, за вычетом стоимости билета третьего класса до Петербурга, отцу с матерью.