Темными же ночами настоятель запирался в погребе или келье, зажигал свечу и приступал к познаниям неведанных и запретных трактатов. Среди авторских трудов встречались «Кровь севера и юга», «Искусство врачевания», «Эротические поэмы барда Ангеля фон Регса», «Колдовство и оккультизм», «Трактат чернокнижника» и «Дети смерти». Причем последние три книги были обернуты обложками из человеческой кожи.
За одно лишь упоминание о трудах некромантов, ставших почти мифическими, могли сжечь на костре, но пытливый ум монаха не унимался. Поздними ночами он корпел над трудами чернокнижников, а утром он снова читал священные писания. Молясь в одиночестве, он мог какое-то время вздремнуть, находясь на коленях у алтаря. Он научился такому навыку, будучи еще послушником, чтобы ночами навещать крестьянок в деревне.
В итоге все книги были прочитаны, однако полученной теории все равно было мало, ведь свежие знания требовали доказательств.
***
– Постойте, вы хотите сказать, что практиковали колдовство? – удивленно спросил Клод.
– Ну что вы. Вряд ли я сейчас сидел бы рядом с вами. Инквизиция уже давно бы меня нашла и предала огню. Хотя, пожалуй, в моей жизни был случай… Трудно описать, что именно тогда произошло, но я попытаюсь, – задумчиво сказал монах.
– Папаша Ирвинг оказался не так прост, как оказалось, – Вигмар цокнул и ощерил зубы в улыбке.
– По большей части книги содержали в себе ценную информацию о внутреннем устройстве человека, а также там описывались методы борьбы с различными заболеваниями. Уверен, что толковый лекарь оценил бы труды тех авторов.
– Ну да! – вскрикнул Рерик. – Именно поэтому они были замотаны в человеческую кожу с различными авторами «Культа смерти».
– Сложно сказать, для чего это. Да, там были старинные письмена на довольно-таки темном ругательном языке, но, думаю, книга должна была отпугивать любопытных священников, чтобы даже прикоснуться боялись к ней из-за страха проклятий.
– Но вас это не остановило? – спросил Вигмар потягивая трубку.
– Все для меня только начиналось, – сказал монах и отхлебнул из кружки.
***
Свирепствующая в стране чума добралась-таки и до стен аббатства. Окрестные селения с крестьянами и скотом вымерли, как и многие послушники монастыря. Агемон – Бог света не позволил проклятой болезни забрать всех, но мир, который был знаком Ирвингу, больше никогда