– Долго еще топать? Ноги уж разболелись, да и не видать ничего. Можа снова костерок разведем.
– Нет, тута уже нельзя. Болота рядом. От ведьминых колдунств никакой огонь не спасет.
– И то верно глаголишь.
– Постойте! Слышите? – Йонес остановил свой небольшой отряд подняв руку вверх.
– Небось ведьма услыхала нас? Ой мамочки… – Микула затрясся от страха, и его тройной подбородок тоже.
– Да тихо! Прислушайтесь. По дороге ступает кто-то.
– Ведьма енто, ручаюсь, давайте в лесу залягем, авось нас обойдет.
Они свернули с дороги и затаились в зарослях мерзлых ростков багульника и вереска. Лежали молча, поглядывая на всадника, едущего по тропе.
Когда у Микулы зачесался зад, он терпел долго, изо всех сил, но в конце концов не выдержал и принялся за дело, зацепив ветку под собой. Послышался хруст. Всадник остановился. Крестьяне косо посмотрели на Микулу. На их лицах читалось недовольство.
– Кто здесь? – крикнул всадник.
Батраки снова притихли, не выдавая своего местоположения. Позади них снова послышался волчий вой. Всадник вгляделся в лес, потом пришпорил коня и скрылся за поворотом.
– Пронесло… Ну ты и заноза, Микула, – с облегчением сказал Йонес.
– А шо я?
– Да ни шо. Слез бы он сейчас с коня да поколол бы нас своим бряцающим мечом. Хорошо хоть, волков побоялся и ускакал.
– Да уж, нас чуть было не сцапал.
– Трус он обыкновенный, ежели волчьего воя побоялся. Пусть себе скачет. Вот попадется еще разец мне на глаза, так я ему…
– Заблудились, мужички? – послышался старческий голос за их спинами.
Крестьяне медленно, не поднимаясь с земли, обернулись. Перед ними стояла обнаженная старуха в раскрытом черном плаще. Подле нее вилось четверо скалящихся и рычащих волков со светящимися в темноте желтыми глазами.
– Вы как раз к ужину пожаловали.
Ведьма рассмеялась.
***
Позади всадника послышались дикие вопли и крики. Осгод остановил коня и обернулся, но лишь затем, чтобы удостовериться нет ли за ним зловещей погони. Осгод верил в существование зла, а также верил в существование добра. Он твердо знал, что эта борьба ведется веками и никогда не закончится. Вопрос заключался лишь в том, на чьей стороне будешь ты?
– Тише, Опал, тише. Успокойся, – всадник погладил коня по загривку.
Когда жеребец перестал брыкаться, наемник погнал его дальше по тропе.
Проклятые места… Прав был Хенрик. Зло здесь повсюду. Я ведь едва сам не стал добычей клятого леса. Нужно скорее выбираться из этой чащи.
Осгод гнал коня галопом до тех пор, пока не вышел из лесу, и когда на холме он увидел трактир, то перевел коня на шаг.
Вот и «Сытое брюхо». Какой только умник придумал такое название? В здешних местах ему бы следовало назваться «Проклятием» или «Преисподней».
Что ж,