– Врёшь!
– Тля буду.
– Да. А ведь получается, надо что-то делать.
– Я же говорю – спасть Наташу.
***
Никогда не думал Кривохмыл, что докатится до гадости такой: танцами деньги зарабатывать. И не в балагане, не в таверне, не на городской площади даже, а перед таможенным постом, на солнцепёке. Нет, танцевать в Междуморье никому не возбранялось, просто деньги за это получать – это всё же была прерогатива нимф и эльфов. Точнее даже эльфиек. На балетное шоу «Песчаный театр Наны Вониной» приезжали глядеть с большой земли, а нимфы из бродячих варьете могли и стриптизом порадовать не шибко искушённую публику с окраин.
Буки же вечно, испокон веков, от разлива морей и до Толпомешания всегда жили вымогательством. Ремесло нужное, благородное и особого мастерства требующее. Не хочешь со страху по ночам трястись – оставь на столе еды вкусной или денюжку малую. А если не соизволил, то и не обессудь: буки так перепугают, что рад будешь откупиться, да поздно. Если бука пугать начал, его остановить уже трудно. Тоже понимать надо. Жизнь-то у бук скучная, вечно в шкафу или в чулане, развлечений мало, только в щелку за хозяевами подглядывать. А в напугании постоянно совершенствоваться надо, повышать уровень, чтобы квалификацию не утратить. Оттого бывало, что и, несмотря на оставленную дань, буки хозяев всё же попугивали. Чисто для профилактики.
А Кривохмыл танцам у дядюшки Гнутоноса обучился. Точнее сказать, всё же пляске, а не танцам. Это ещё когда они в кладовке у Сенергеч-Бопа жили. А у великого мага не забалуешь, если только прислугу чуток попугать, да и то со всей деликатностью. Кривохмыл тогда совсем мальцом был, вот его дядюшка и развлекал, как умел. А умел он многое. Уникальнейшего мастерства бука Гнутонос, к нему на мастер-классы со всего Междуморья буки записываются. Он и рожей пугал, и в сны залезать мог, и вот Танцем Нагоняющем Уныние мог настроение подпортить. А ТНУ, если его всего на полтона выше плясать, уже превращался в ПТР. То есть в Пляску, Творящую Радость.
И теперь, в надежде подзаработать хотя бы пару долларных копеек, бука приседал, краснея рожей, подпрыгивал, разводил руками, притопывал и вскрикивал:
– Ых ж ты! Ух ж ты!
При этом он мило улыбался. Вот в этой совершенно доброй, широкой улыбке и заключался главный комический эффект. На роже Кривохмыла добрая улыбка была столь же уместна, как седло на драконе. Или как зонтик у русалки. Кстати, именно русалки пришли в полный восторг от пляски Кривохмыла. Высунувшись из огромного аквариума на колёсах, они визгливо хохотали и швыряли на песок мокрые копеечные бумажки. Русалки были самыми безмозглыми существами в Междуморье.
– Танцующий медведь, вот что это такое, – сказала Наташа.
– Никогда не видел, – заинтересовался Кайден. – Это так же смешно?
– Это так же грустно.
Наташе