– Все понятно, Лида, ты намерена взяться за Алину историю со всех сторон и сейчас вырабатываешь стратегию. Иного от тебя я и не ждал. Как жаль, что меня в ближайшие два года не будет в стране! Но тебя я не брошу – мама учила меня заботиться о маленьких. Я оставлю вместо себя заместителя – по детективной части, я имею в виду. Я сознаю, что я – единственный и неповторимый, и меня тебе никто не заменит!
И мой неподражаемый двоюродный брат сдержал свое слово. Через неделю состоялась его отвальная по случаю отъезда в Штаты; я, по своей привычке, слегка опоздала – гостьи, которые приходят слишком рано, обычно вербуются помогать на кухне, а я не люблю там вертеться в нарядном платье. Громко играла музыка; Вахтанг, не дожидаясь, пока я приведу себя в порядок, потащил меня в гостиную:
– Познакомьтесь, кто не знает: это моя двоюродная сестричка Лидия, – и тут же он подвел ко мне высокого молодого человека:
– А это Эрик, брат моего одноклассника и лучшего друга Артура, которого ты много раз здесь встречала. Эрик, между прочим, частный детектив.
Я остолбенела, замерла от удивления, просто обалдела. Наверное, я в жизни не встречала мужчину красивее Эрика. К его высокому росту и стройной фигуре надо добавить поразительно четко вылепленные и идеально соразмерные черты лица – но в нем не было ничего женственного, как у Антиноя*2. Не было в нем и каменной неподвижности статуи – нет, он улыбался мне привычной улыбкой покорителя сердец, причем в этой улыбке участвовали и необыкновенно изящно очерченные губы, и огромные черные глаза – и волосы у него тоже были черные, выдавая его кавказское происхождение (армянское; я вспомнила фамилию Артура – Хачатрян); впрочем, кроме цвета волос и глаз, ничего восточного в нем не чувствовалось. Ему было года двадцать три – двадцать четыре, и короткая стрижка "ежиком" его не портила, а, наоброт, подчеркивала правильную форму головы. На его фоне мой любимый двоюродный брат с его отпущенными почти до плеч в духе ранних битлов волосами, черными тонкими усиками под прямым гордым носом и манерами всеобщего любимца как-то сразу потускнел – а ведь и я, и почти все знакомые мне женщины считали его красивым.
Но не красота поразила меня в Эрике, нет. Не могу сказать, чтобы с эстетической точки зрения я им не восхищалась – как восхищалась бы прекрасным творением великого художника. Меня поразило то, каким образом необыкновенная и такая броская внешность может сочетаться с его пока еще довольно экзотической у нас профессией. Увидев один раз, забыть его уже было невозможно! И не заметить его тоже было нельзя – при его росте он никак не мог затеряться в толпе.
Об этом я его и спросила, когда он, галантно пододвинув мне стул, уселся рядом.
– У вас превратное мнение