От любви с ума не сходят. Ольга Арнольд

и во всякой клинике, в отделениях Центра работали больничные врачи-ординаторы – "синие воротнички" медицинского мира, труженики, дежурившие сутками напролет – и потому, что на мизерную зарплату после мединститута невозможно было содержать семью, а дополнительные дежурства оплачивались, и потому, что больше работать было некому. Александра, запретив отцу лично переговорить с Богоявленской, могла рассчитывать только на такое место, не больше – хотя и ординаторов не брали без одобрения профессора. Естественно, она подчинялась больничному начальству – в частности, этому И.М. с выразительной фамилией. Сотрудники же всевозможных кафедр, институтов и центров были в положении "белой кости": они вели гораздо меньшее число больных, обычно не дежурили, у них был свободный режим работы и даже библиотечные дни. И, конечно же, более высокая зарплата. Сейчас положение изменилось: наука вообще, и медицинская в частности, совершенно обнищала и потеряла престиж, кандидаты и доктора наук мечутся в поисках частной практики, проигрывая в острой конкурентной борьбе безграмотным шарлатанам, а городское здравоохранение, напротив, под щедрым покровительством московского мэра воспрянуло духом. Так что мне было гораздо выгоднее получать деньги в больнице, а не у Богоявленской – к тому же в этом случае я от нее не слишком зависела.

      Несколько следующих страниц дневника Аля посвятила в основном хозяйственным заботам и расчетам: сколько денег у нее уходит на еду, как варить овсяную кашу, чтобы бабушка Варя соизволила поесть, и т.д. Чувствовалась, что Аля, абсолютно сама равнодушная к еде и не занимавшаяся в нашем семейством домоводством (она вечно витала в облаках, и я часто заставала ее на кухне в застывшей позе с полуочищенной картошкой в одной руке и ножом в другой, так что быстрее все было сделать самой), с трудом привыкала к свалившимся на нее новым обязанностям. Наверное, ее поддерживала мысль о великих подвижниках от медицинского мира, справлявшимися с бытовыми трудностями где-нибудь на краю света, среди диких аборигенов. Иногда близость к природе имеет свои преимущества – спасает от капризов цивилизации:

      "27 ноя. Сегодня я готова была убить б.В. своими

      руками! Позавчера она отказалась есть утром манную кашу,

      потому что она жидкая. Вчера – потому что в ней комочки

      (откуда она их взяла)? Сегодня швырнула мне в лицо

      тарелку с геркулесом и заявила, что она – не лошадь и

      овсом не питается, тем более овсом без соли, сахара и

      молока. А откуда взяться молоку, если я пришла вчера в

      восемь, а бабка может оторвать свою з… от любимого

      кресла только для того, чтобы спуститься вниз и

      пожаловаться соседкам, таким же вредным старушенциям, как

      и она сама, на свою внучку-недотепу (когда я три дня

      сидела дома с простудой, то убедилась, что даже в самую

      плохую погоду старые перечницы собираются около подъезда

      в 11.30 – хоть на пять минут, чтобы обменяться последними

      новостями). На самом деле бабкины капризы объясняются

      просто: она ненавидит каши, зато обожает

Скачать книгу