– Привет, – его голос, словно укол, воткнулся в самое сердце.
– Фил… я, наверное, должна что-то объяснить тебе… – виновато пробормотала она. – Мне, правда, жаль, что так вышло… Но я надеюсь, ты понимаешь, почему я попросила тебя об этом. Я лишь прошу, чтобы ты ни в коем случае не думал обо мне плохо. Вчера был один из счастливейших дней в моей жизни, и всё благодаря тому, что ты был рядом. Это правда. Мне трудно объяснить… Ты не обижаешься на меня? Фил… не молчи…
Впервые в жизни он не проронил в ответ ни слова. И этот его взгляд… цепкий, глубокий, проникновенный… Коленки Алексы невидимо задрожали, он заставлял её нервничать. Но как быть? Она должна нести ответ за свои погрешности и окружить Митю своей заинтересованностью и благодарным отношением. Получалось, чтобы очистить совесть перед одним, она так или иначе поступала бессовестно по отношению к другому. Вчера она была виновата перед Митей, сегодня – перед другом. Но не будет ли лучшим искуплением вины просто уделить максимум внимания Мите, не отвлекаясь на Феликса?..
Её сбивали с толку мелькавшие за его спиной люди, они облепляли со всех сторон, неслись и проталкивались. Не нарушая обет своего молчания, Феликс придвинулся, сократив между ними дистанцию и протянул ей коробку с диском. Взглянув на его загорелую руку с ярко выраженными прожилками, которые говорили о работе с тяжёлым весом, Алекса взялась за край диска и, потянув на себя, столкнулась с сопротивлением. Он смотрел ей прямо в глаза и, не ослабляя пальцев, продолжал удерживать коробку в своей руке. «Что он делает? – вспыхнула Алекса. – Что хочет сказать этим жестом? Он что, дразнит её? Намекает на что-то?». Как же всё-таки противоестественны и несвойственны для них подобные вещи. Такой странный акцент не только вывел её из равновесия, но и в какой-то степени смутил. «Алекса, возьми себя в руки, – колебалась она. – В конце концов, перед тобой не мужчина, который пытливо смотрит на тебя, а лучший друг, в общении с которым нет места смущающим факторам». Алекса бросила на него удивлённый взгляд, и через несколько секунд Феликс разжал пальцы и дал ей возможность выдохнуть.
– Пока, Алекса… – еле слышно прошептали его пухлые, сочные, яркие губы и он, запустив руки глубже в карманы, пошёл прочь от неё.
В полном замешательстве она стояла на станции с ненужной вещью в руке и не могла оторвать взгляда от удаляющейся печальной фигуры, которая медленно зашла в вагон и, не оборачиваясь, исчезла вместе с набирающей скорость электричкой. В абсолютно внезапно накатившем на неё нервном состоянии, которое