– Но я не умею петь, – запротестовал муж.
– Ерунда, ерунда! Конечно, умеете! Приятным бархатным баритоном, – с восхищением бормотал человечек. – Великолепно! Просто превосходно! Вы как раз то, что я ищу! Вот… Сейчас я помогу вам. Попробуйте повторить эту ноту.
С этими словами он проворно выхватил из кармана маленький камертон, стукнул им о колонну и поднес к уху Джейми.
Джейми закатил глаза к потолку и, пожав плечами, послушно пропел ноту. Человечек отпрянул, будто его подстрелили.
– Нет… – пробормотал он, словно ушам своим не веря.
– Боюсь, что да, – с сочувствием заметила я. – Он вам не врал. Он действительно совсем не умеет петь.
Человечек обиженно покосился на Джейми, снова стукнул камертоном и поднес к его уху.
– Попробуйте еще раз, – умоляюще произнес он. – Просто прислушайтесь, а потом выдайте тот же звук.
Мой терпеливый муж внимательно прислушался к «ля», исходившему от камертона, и пропел нечто среднее между «ми-бемоль» и «ре-диез».
– Нет, это невозможно! – воскликнул окончательно разочарованный человечек. – Так фальшивить нельзя даже нарочно!
– Как видите, можно, – весело ответил Джейми и вежливо поклонился человечку.
К этому времени вокруг нас уже собралась небольшая кучка любопытных. Луиза де ла Тур славилась как превосходная хозяйка, и ее салон привлекал сливки парижского общества.
– Он может, – уверила я нашего собеседника. – Он абсолютно лишен слуха.
– Да, вижу.
Человечек был совершенно убит этим обстоятельством. Затем глаза его оживились – он начал присматриваться ко мне.
– Нет, только не я! – со смехом воскликнула я.
– Но не можете и вы, мадам, тоже страдать отсутствием слуха!
Глаза его сверкали, как у змеи, гипнотизирующей птичку. Он приближался ко мне, держа в руке камертон, который в этот момент больше всего походил на раздвоенное жало.
– Погодите! – Я, защищаясь, вытянула руку. – Позвольте сперва узнать, кто вы.
– Это герр Иоганн Герстман, англичаночка. – Джейми поклонился человечку. – Учитель пения его величества. Позвольте представить вам мою жену, герр Герстман. Леди Брох-Туарах.
К этому времени Джейми знал при дворе каждого человека, даже самого ничтожного.
Иоганн Герстман… Ну конечно! Я различала еле уловимый акцент в его беглом аристократическом французском. Немец или австриец?..
– Я организую небольшой любительский хор, – объяснил учитель пения. – Голоса не обязательно должны быть хорошо поставленными, но сильными и искренними.
Он снова бросил разочарованный взгляд на Джейми. Тот ответил ему ухмылкой, взял из рук Герстмана камертон и поднес мне.
– Ну так и быть, – согласилась я и пропела.
То,