– Вообще-то она немка, – сообщил Волгин.
– Не-не, ты что-то путаешь. Видишь, американцы ее пасут, чтобы с ней, не дай бог, чего не случилось… Она из Голливуда.
– Немка. Она сбежала от Гитлера в начале тридцатых. – Волгин припомнил, что читал о киноартистке в журнале после того, как посмотрел фильм. Название фильма вылетело из головы, а вот прекрасный женский образ остался. Волгин нашел фотографию кинодивы, к фотографии прилагался текст, повествующий о творческом пути артистки и о ее непростых взаимоотношениях с гитлеровской властью.
– Уехала в Америку, – продолжил Волгин. – Геббельс пытался вернуть ее, слал телеграммы, но она категорически отказалась. Тогда ее объявили врагом рейха. Интересно, а здесь она что делает?
Зайцев помолчал, осмысливая услышанное, затем сделал вывод:
– Пропаганда!
В этот момент в Волгина со всего размаха врезалось и едва не сбило с ног что-то рыжее, яркое, похожее на порыв свежего ветра.
– Эй, смотри, куда прешь! – крикнуло рыжее на английском (при этом Волгин явственно уловил сильный американский акцент) и уставилось на капитана.
Это была высокая, стройная девушка лет двадцати пяти. На веснушчатом лице ее горели зеленые глаза. Густые вьющиеся протуберанцы волос медово-огненного оттенка расплескались по плечам. Одета она была в военную униформу, узкая талия перетянута армейским ремнем. В руках девушка сжимала два блокнота и несколько карандашей.
– Простите, – извинился Волгин, хотя его вины в столкновении не было.
Девушка в упор посмотрела на него, вскинув голову, и в глазах ее загорелся интерес. Такой откровенный, что Волгин против воли смутился.
Она все поняла и улыбнулась хитро и победительно.
– Нэнси, поторапливайся, – крикнул девушке неуклюжий увалень с гирляндой фотоаппаратов на груди. Увалень тоже был облачен в военную форму, но форма сидела на нем ничуть не элегантнее, чем седло на пасущейся на лугу корове. Парень, надо полагать, ощущал это, однако данное обстоятельство его ничуть не смущало. Или же он делал вид, что не смущало. Он одернул кособокую куртку и вновь позвал:
– Нэнси! Мы ее упустим!
Рыжая Нэнси еще на несколько мгновений задержалась перед Волгиным, будто поддразнивая, смерила его пристальным взглядом и вскачь помчалась по лестнице.
Зайцев со значением подмигнул Волгину, но тот только плечами пожал.
– Да ты не тушуйся, капитан! Я бы на твоем месте – ух!.. На войне, небось, не до романов было. Вот лично я бы хотел, чтобы такие красотки обращали на меня внимание, – доверительно сообщил Зайцев. – Но не везет.
Он вздохнул и улыбнулся детской улыбкой.
– Она американка, – сказал Волгин.
– Кто? Артистка?
– Нет. Вот эта девушка.
– Ну и что?
– А-ме-ри-кан-ка! – раздельно повторил Волгин, и Зайцев