– Весьма признателен вам, за столь высокую оценку моей скромной персоны, – усмехнулся генерал, – что вы хотите?
– Коня и шашку, – ответил Омельченко. Улагай кивком указал на повязку, всю в бурых пятнах запёкшейся крови: – Как вы посмотрите, если я предложу вам должность офицера особых поручений. С вашим знанием области и местного населения вы можете быть полезны при штабе.
– Ваше превосходительство! – Омельченко встал, – осмелюсь напомнить, что с началом войны вы, находясь в отпуске, прибыли к театру военных действий и будучи тяжело раненым, предприняли все меры для скорейшего возвращения в строй20.
– Да… – задумчиво произнёс Сергей Георгиевич, – были когда-то, и мы рысаками, – и отогнав от себя воспоминания, спросил: – Где вы обучались?
– В славной школе!21 – вытянувшись в струну, ответил Свят и после секундной паузы добавил: – По славной училищной традиции!
Улагай встал и протянул руку: – Очень рад встретить однокашника, хотя, мог бы и сам догадаться по вашей выправке. В волчью сотню к Колкову22 пойдёте?
Омельченко щёлкнул каблуками и склонил голову: – Почту за честь, ваше превосходительство!
– Алексей Петрович! – он взглянул на адъютанта, который все это время безмолвно стоял около двери. – Пригласите фельдшера, пусть обработает рану, накормите ужином и определите на ночлег. Утром распорядитесь выдать обмундирование и направьте к Колкову.
Свят уже направился к двери, когда Сергей Георгиевич неожиданно спросил: – Скажите, есаул, Лермонтовская борозда ещё не стёрлась?
– Никак нет, ваше превосходительство! Это место в курительной комнате по-прежнему священно для каждого юнкера!
Полковой фельдшер обработал рану и сделал укол: – Вам повезло, есаул, кость не задета, – и, наложив свежую повязку, добавил, – завтра к вечеру зайдёте, сменим бинт.
– Завтра к вечеру я уже надеюсь быть в боевых порядках полковника Колкова – ответил Свят.
– Тогда вам, вернее, вашей ране повезло! У Георгия Ивановича практикует прекрасный врач, коллежский асессор Всеволод Игнатьевич Белоклинский, не затруднитесь передать от меня нижайший поклон! А я вам сейчас коечку приготовлю.
Утром, увидев в окно адъютанта, Омельченко подошёл к нему: – Алексей Петрович, доброе утро! У вас есть время заняться моим обмундированием?
Поручик, сняв фуражку, пригладил волосы и вздохнул: – Видите ли, господин есаул, Сергей Георгиевич дал распоряжение но, по всей видимости, не учёл того, что все склады остались по ту сторону пролива. Когда мы грузились, предпочтение было отдано боеприпасам. Даже фураж по летнему времени не брали, так что одеть вас будет довольно затруднительно.
– Может быть, имеются скрытые резервы, или возможны какие либо варианты?
Адъютант смущённо отвёл глаза: –