– Заметь, я веду себя расчётливо. А вот ты, как «Царь во дворце», приказываешь, что мне делать. А я не любитель этого.
– Ну, иногда приходится мириться с трудностями.
– Я подданный своей страны, поэтому не обязан.
Снова подбросил хвороста в огонь. В огонь моей злобы…
– Ну ты, Феникс. – процедила я.
– Что? Сдаёшься? – усмехнулся он и отвернулся.
И неожиданно, из ниоткуда – снежок. Прилетает из-за моей спины в спину Феникса и разлетается на кусочки.
Ошарашенная, я навострила уши. Что?.. Кто?
Я обернулась. Олав! На кончике его посоха белели крохотные снежинки. Единожды Олав ударил им по земле – и опять как новенький.
Так, надо объяснить Фениксу, что произошло. Олав решил поиграть среди ночи?
Но не успела я собраться с мыслями, как, оборачиваясь, поймала лицом снежок. По лицу пробежала волна мурашек, мех на ушах встал дыбом и тут же слёг под тяжестью влаги. А я застыла, смахивая перчаткой снег с глаз.
Феникс! Смеялся, глядя на меня!
– Ну! Глаз за глаз, великая княжна! – развёл руками он. – Если мы не умеем сражаться честно, будем сражаться в грязную.
– Ты не понял! Это была не я.
Он даже договорить не дал! Но от этого снежка я увернулась, и тот мгновенно утонул в снегу.
– Феникс! – вскрикнула я. – Так нечестно, это не я.
– Лови, Мира! – продолжал он, словно не слыша меня.
А я изворачивалась и изворачивалась, как могла, пока не…
– Аргх. Ну тебя, Феникс!
Хвост мой ощетинился, а уши встали, готовые улавливать любой свист снежков. Я тут же загребла снега и как бросила его в сторону Феникса! А тот заставил его вмиг растаять. И улыбается ехидно, превесело, словно обманул дурочку!
– Ну, погоди! – Сказав это, я опустилась и собрала ещё немного снега. Но, разогнувшись, увидела, как Феникс дал дёру. – Стоять! Куда напр-р-равился?!
Ему-то от меня не убежать! Стой, жар-птенчик, сейчас как водицей-то огрею!
Злобно и пугающе хохоча, я погналась за ним сквозь толпу воинов Брюнхильды. Те же покорно расходились, улыбаясь нам в спины. Да-да! Моя месть священна: расходитесь перед великой княжной Мирой!
А Феникс тем временем петлял и вилял, словно в танце. Ловкий, юркий! Но я не хуже: у меня вообще, в отличие от него, дар есть.
Наконец мы достигли конца лагеря, где он уже не убежит. Он взбежал на холм и стал вязнуть в снегу, тогда как я по нему легко прыгала, как Гили – на копытцах.
Раз, два, три! И я уже у него за спиной. Раз, два, три! Я запорошила его лицо снегом, смеясь от злорадства и… странной радости. Но Феникс оказался не промах!
Схватив меня за запястья, он подло поставил мне подножку, и мы оба повалились в снег. Точнее, он – спиной, а я – прямиком на него. Больно ударившись носом о его грудь, я на мгновение потеряла нюх, но потом приподнялась и, обретя его, едва не сошла с ума.
Его смуглое, едва румяное лицо. Терпкий запах благовоний и трав. Белозубая улыбка,