– Кто бы подумал, что он такой! – возмутилась Лиза.
– Поначалу он хороший был, – всхлипнула Салли.
– Поначалу-то они все хорошие! Только уж больно быстро твой-то испортился. Представь, Лиза: ведь и трех месяцев не женаты, первенец еще не народился! Горе, горе-то какое!
Лиза побыла еще немного, помогла миссис Купер успокоить Салли, которая упорно обвиняла в ссоре себя; наконец попрощалась, пожелала всего доброго и поспешила к Джиму.
Она пришла на условленное место, но Джима почему-то не было. Лиза стала ждать. Наконец Джим вышел из ближайшего паба.
– Здравствуй, Джим, – сказала Лиза и шагнула к нему.
– Ну и где ты шлялась? – процедил Джим.
– Что с тобой?
Лиза оробела – прежде Джим никогда так грубо с ней не разговаривал.
– Молодец, ничего не скажешь. Я тут стою, жду, дурак дураком, а ее нет как нет.
Лиза поняла, что он выпивши, и стала оправдываться:
– Прости, Джим, милый, я просто зашла к Салли, а ее муж побил, вот я и задержалась.
– Побил, говоришь? Мало он ее побил. Тут еще кое-кого побить не мешало бы!
Лиза не ответила. Он взглянул на нее и вдруг распорядился:
– Пошли выпьем.
– Нет, не хочу; я не хочу, Джим, – пролепетала Лиза.
– А я говорю: пошли, – рассердился Джим.
– Нет, Джим; да и тебе хватит.
– Вон как ты заговорила! Не хочешь – не пей, я один пойду.
– Не надо, Джим, не ходи! – Лиза схватила его за руку.
– Хочу и пойду! – Джим развернулся, Лиза все висела у него на руке. – Пусти! Пусти, кому сказал! Да отвяжись ты! – Он грубо вырвал руку. Лиза попыталась снова повиснуть на ней, но Джим оттолкнул ее, и в результате она получила по лицу.
– Ой, больно!
Джим мигом протрезвел.
– Лиза! Лиза, больно, да? Что ты молчишь? – Джим обнял ее. – Лиза, я ведь только слегка. Ну скажи, что не больно. Прости меня, Лиза; прости, пожалуйста.
– Я тебя прощаю, милый. – Лиза нежно улыбнулась. – Ударил – это ничего; только зачем ты так грубо говорил?
– Я не то имел в виду, – он так раскаивался, просто жалко было смотреть. – Я нынче опять с женой поругался, а потом тебя ждал, а ты все не шла и не шла, а я все ждал, ждал – ну, и вышел из себя. Выпил-то чуть – две, ну три, ну от силы четыре пинты – не помню…
– Ничего, милый. Ты, главное, люби меня, а я все снесу.
Он поцеловал ее, они помирились. Однако эта маленькая ссора возымела тяжелые для Лизы последствия. На следующее утро она с трудом открыла левый глаз; поглядевшись в зеркало, увидела огромный черно-сине-зеленый фингал. От примочек фингал, казалось, только ярче становился. Она просидела