Когда уши привыкли к громкой музыке, а глаза – к темноте, освещаемой с разных сторон цветными проекторами, я увидел ее – Паулину. В этот раз на ней были узкие черные джинсы и водолазка. Она, действительно, танцевала очень красиво – так, как будто всю жизнь занималась танцами. Хотя… Может быть, так оно и есть, я же почти ничего о ней не знаю.
Я смотрел на девушку как завороженный. Ее плавные, грациозные движения сводили меня с ума, заставляли замирать дыхание, сжимали тело в пульсирующих конвульсиях. Она будила во мне неистовую страсть. Я чувствовал, что еще чуть-чуть, и я не выдержу и заключу ее в жаркие объятия.
Увидев меня, Паулина улыбнулась, закружилась передо мной, взмахивая волосами и покачивая округлыми бедрами. Точно змея, она извивалась, дразнила меня, манила своей красотой. А аромат ее духов – острый, дурманяще-пряный, обволакивал меня, околдовывал.
Я забыл обо всем на свете – об Антоне, обо всех окружающих. Для меня сейчас во всем мире существовала лишь она – Паулина, такая загадочная, такая желанная. Я спустился на танцпол, она подошла ко мне и обвила руками мою шею, прильнула алыми губами к моим губам. Я почувствовал, что еще немного, и я взорвусь от переполняющих меня чувств. Я был опьянен ее близостью и едва держался на ногах, хотя не пил ни капли спиртного. Любовь порой бывает крепче алкоголя.
Паулина взяла меня за руку и повела за собой. Я послушно последовал за ней. Мы вышли из клуба и поймали такси. Позже, в моей квартире, мы слились вдвоем в пламенном танце страсти.
Лишь один странный момент чуть все не испортил. То ли свет уличного фонаря так упал, то ли в любовном бреду зрение мое помутилось, но мне показалось, что руки Паулины, ласкающие мое тело, покрыты струпьями и бородавками. Как будто рядом со мной вовсе не молодая девушка, а дряхлая старуха. Вскрикнув и оттолкнув от себя девушку, я увидел удивление в ее глазах. Она осторожно поднесла ладонь к моему лицу и спросила, что случилось. Я взял ее руку, посмотрел внимательно на молочно-белую бархатистую кожу и поцеловал тонкие, нежные пальцы.
– Извини, привиделось. Наверное, перенервничал… Иди скорее сюда!
После нашей близости я был вымотан так, как будто целый день разгружал вагоны, и все же мне хотелось поговорить с Паулиной, хотелось рассказать ей о своих чувствах. Но она приложила палец к моим губам.
– Шшшш… Потом. Все потом, – от мягкого, волнующего шелеста ее губ мои глаза закрылись, и я провалился в глубокий сон.
***
Утро всегда поражало меня своей жестокой реальностью. Стоит только поверить во что-то вечером, как утром это оказывается нереальным, несбыточным. У утра есть особенная "магия" – разбивать вечерние иллюзии.
Когда я проснулся, то сразу понял, что у любовной сказки не будет продолжения. Моя постель была пуста, от Паулины не осталось ничего, что могло заставить меня поверить в то, что она, действительно, была здесь, в моих объятиях. А через два часа я должен был быть на работе – странно, но даже на работу мне идти не хотелось.
По пути в кафе я, как обычно, поприветствовал