Когда на улицы опустилась ночь, Паулина вдруг сказала:
– А как же кладбище?
– Какое кладбище? – удивлённо переспросил я.
– Самое настоящее, – улыбнулась она, – ты показал мне все, кроме кладбища.
В ее глазах вдруг отразился свет фонаря, который в эту самую минуту зажегся над нами, и от этого мне показалось, что это ее глаза вспыхнули огнем. Я опешил.
– Что интересного может быть на кладбище? – спросил я.
– Люблю старинные, архитектурные памятники и надгробия. Да и сама кладбищенская атмосфера мне нравится: тихо, сонно, спокойно.
Я внимательно смотрел на Паулину, ожидая, что ещё чуть-чуть, и она рассмеется, но ее бледное лицо оставалось серьезным.
– Знаешь, идея интересная, не каждый день я вожу девушек на кладбище, – попытался пошутить я, – но давай как-нибудь в другой раз.
– Боишься? – игриво спросила она.
– Боюсь, – честно признался я.
Я и вправду с детства боюсь кладбищ, не переношу ту мертвую тишину, которая царит там. Не люблю кресты и вспухшие холмы могил, поросшие травой и украшенные нелепыми искусственными цветами.
Паулина подошла ко мне и поцеловала в щеку, обдав меня ароматом духов. Ее губы обожгли мою кожу. Это было неожиданно, волнующе, и я инстинктивно прижал ладонь к месту поцелуя и весь напрягся. Но она, к моему разочарованию, сказала с легкой улыбкой на губах:
– Мне пора домой, Вадим, увидимся потом! Провожать меня не надо, я живу не далеко.
– Когда мы увидимся? – переспросил я, глядя на нее восхищенным взглядом.
Она обернулась и пожала плечами. Я разочарованно вздохнул.
– Ну ничего, – сказал я себе, – городок у нас маленький, никуда она от меня не денется.
Но увы, прошла неделя, а Паулина так и не пришла больше ни разу вкафе. Я спрашивал у моих знакомых старушек, но никто не видел ее или кого-то из ее семьи.
Я не мог скрывать своих душевных мук и ходил, словно в воду опущенный. Постоянные клиенты кафе сразу замечали мою грусть и пытались расспросить, что со мной случилось, чтобы потом посплетничать об этом друг с другом. Но я излил душу лишь тете Нинель, моему единственному в мире родному человеку.
– Влюбился? Ну это еще терпимо! Я уж думала, заболел и собиралась готовить тебе отвар из корня девясила, – сказала старушка и улыбнулась.
Я вспомнил про родинку, она по-прежнему противно ныла по утрам. Надо бы и вправду показаться врачу. Тетя о родинке ничего не знала, ни к чему ей лишние волнения.
– Не печалься, Вадим, хочешь я разложу карты на твою возлюбленную? –