25. И видел я: с небес неслись в зарницах
Два ангела, вращая против сил
Меч пламенный с тупым концом в десницах.[258]
28. Как лист, сейчас рожденный, зелен был[259]
Цвет их одежд, и их покров клубился,
Волнуем взмахом их зеленых крыл.
31. Один из них вблизи от нас спустился,
Другой же стал на супротивный склон,
Так что сонм душ меж ними находился.
34. Цвет их волос я видеть мог, как лен,
Но взор слепили лица огневые:
Избытком чувств был орган побежден,[260]
37. – Их ниспослала к нам с небес Мария,
Сказал Сорделл: – да станут здесь в оплот
Долине сей: сейчас узрите Змия.
40. И я, не знав, откуда Змий придет,
Стал озираться и приникнул ближе
К раменам верным, холоден, как лед.[261]
43. Тогда Сорделл: – Теперь сойдемте ниже
К великим в Сонм, чтоб с ним заговорить;
Тебя узнав, утешатся они же.
46. Вниз трех шагов я не успел ступить,[262]
Как был уж там. И кто-то взоры смело
Вперял в меня, как бы хотел спросить.
49. Был час, когда уж в воздухе стемнело;
Но все ж не так, чтоб мрак мешал ему
И мне узнать, что в нем сперва чернело.[263]
52. Ко мне он шел, и я пошел к нему.[264] —
Как был я рад, о Нин, судья правдивый,
Что не попал ты с злыми в адску тьму!
55. Приветы шли у нас без перерыва,
И Нин спросил: – По дальним тем волнам[265]
Давно ль пришел сюда, к горе счастливой?
58. О! – я сказал, – по адским злым местам
Сюда пришел я утром с жизнью тленной,
Чтоб, идя так, снискать другую там.[266]
61. И, слыша то, Сорделл и Нин почтенный
Вдруг отступили от меня, смутясь,
Как те, кого объемлет страх мгновенный.[267]
64. Сорделл к поэту, Нин же, обратясь
К сидевшему, вскричал: – Вставай, Куррад![268]
Взгляни, как мощь здесь Божья излилась.
67. И мне потом: – Той высшею наградой,
Что дал тебе Сокрывший в темноте
Первичное Свое зачем от взгляда,[269] —
70. Молю: скажи – проплыв пучины те[270] —
Моей Джьованне, там да усугубит[271]
Мольбы о нас, где внемлют правоте.
73. Но мать ее уж, видно; нас не любит,[272]
Коль сбросила повязку, вдовий дар;
За это жизнь, злосчастная, погубит.[273]
76. По ней судите, долго ль длится жар
Любви у женщин, если в них натуры
Не поджигать огнем любовных чар:[274]
79. Но ей в гербе не скрасить арматуры
Гадюк, ведущих в бой Миланский дом,
Как скрасил бы его Петух Галлуры![275]
82. Так