Божественная комедия. Чистилище. Данте Алигьери. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET
NEWLIB.NET

Божественная комедия. Чистилище. Данте Алигьери

Читать онлайн.

Автор: Данте Алигьери
Издательство: Стрельбицький Дмитрий Майєвич
Серия:
Жанр произведения: Поэзия
Год издания: 0
isbn:
Скачать книгу
тех пор, как взял ты в руки повода!

      97. Зачем, Альберт Немецкий, ты оставил

      И дал так сильно одичать, что мер

      Уж над собой не знает конь, ни правил?

      100. Да снидет же суд Божий с звездных сфер[191]

      На кровь твою – суд новый и открытый,

      Чтоб был твоим преемникам в пример!

      103. С отцом своим ты бросил без защиты[192]

      Италию и допустил, увы! —

      Чтоб сад Империи заглох, забытый.

      106. Приди ж взглянуть, беспечный, каковы[193]

      Мональди здесь, Монтекки, Капеллети[194] —

      Те в горести, a эти – без главы!

      109. Приди, жестокий, посмотри, как дети

      Твои скорбят; приди к ним, чтоб помочь;

      Приди взглянуть, как Сантофьор пал в сети![195]

      112. Приди взглянуть на Рим твой! День и ночь

      Он, как вдова, винит в слезах и горе:

      – О, Цезарь мой, куда бежишь ты прочь?

      115. Приди взглянуть, в каком мы тут раздоре.

      И, коль тебе не жаль твоих детей,

      Приди краснеть хоть о твоем позоре!

      118. О, да простит мне высший Царь царей,

      За нас распятый здесь в земной долине: —

      Куда от нас отвел Ты взор очей?[196]

      121. Иль, может быть, безвестное в пучине

      Предвечного совета Своего

      Ты благо нам уготовляешь ныне?

      124. Все города в стране до одного —

      Полны тиранов; каждый смерд ничтожный

      Марцелом стать готов из ничего.[197] —

      127. Но ты, моя Флоренция, тревожной[198]

      Быть не должна: народ твой ведь не глуп

      И не пойдет по той дороге ложной!

      130. Иной народ чтит правду, но он скуп

      На стрелы, зря не гнет он самострела;

      A твой народ их тучей мечет с губ!

      133. Иных страшит общественное дело;

      A твой народ, и незваный никем.

      Кричит: – Давай! за все беруся смело![199]

      136. Ликуй же, родина! и есть над чем:

      Живешь ты в мире, ты умна, богата,

      A что не лгу, конец докажет всем.

      139. Афины, Спарта, где закон когда-то

      Был так премудр и славен, и хорош,

      Жить не могли, как ты, умно и свято.

      142. Уставы ж ты так тонко создаешь,

      Что к половине ноября без смены

      Не длится то, что в октябре спрядешь.

      145. Припомни лишь, как часто перемены

      Ты делала в законах, должностях,

      В монетах, нравах, и меняла члены.[200]

      148. И согласись, коль ум твой не зачах,

      Что ты сходна с больной, чей сон так слабок,

      Что на пуху лежит, как на ножах,

      151. И ищет сна, метаясь с боку на бок![201]

      Песнь седьмая

Преддверие чистилища. – Сорделло. – Долина государей, не радевших о спасении души своей. – Император Рудольф. – Оттокар. – Филипп Смелый. – Генрих Наваррский. – Петр Аррагонский. – Генрих III Английский. – Гюльельм Монферратский.

      1. Как скоро

Скачать книгу
<p>191</p>

Намек на убиение императора Альбрехта его племянником Иоанном Парицидой (1308 г.), приведенный здесь в виде пророчества.

<p>192</p>

Данте обращается к германским императорам Альбрехту и его отцу Рудольфу Габсбургскому, упрекая их в том, что они, занимаясь делами Германии, не обращали никакого внимания на Италию, которую поэт называет (ст. 105) «садом империи».

<p>193</p>

Обращение к германскому императору.

<p>194</p>

Гибеллинския фамилии, о которых находим у Филалета в общем следующее: Мональди – могущественный род из Орвието; две линии его враждовали между собою, наполняя Орвието еще в XIV веке смутами и кровопролитиями. В подлиннике еще Filippeschi, тоже из Орвието, враги Мональди. – Монтекки и Капеллети, известные всякому по Шекспировской трагедии «Ромео и Джульетта». Монтекки, могущественный род, стоявший во главе и давший по себе название гибеллинской партии Вероны. С помощью фамилии Аццолино им удалось изгнать противную партию с графом де С. Бонифачио во главе (1236 г.), после чего граф Аццолино завладел властью в городе и сохранял ее до самой смерти (1259 г.). По-видимому, Монтекки были плохо вознаграждены им за свои услуги, так как между многими жертвами его жестокости мы находим в 1242 г. и Карнароло Монтекки. Они были изгнаны из Вероны (1324 г.) Каном Великим, удалились в Удино и вымерли там через полстолетия (Алессандро Торри. Guilietta e Romeo, Novella storica. S. 56–60). Гораздо менее сведений собрано о фамилии Капеллети того времени. Имя их не встречается в довольно подробно составленной Cronica di Verona. Некоторые древние комментаторы полагают их родом из Кремоны и врагами Тронкачиуфи, но Алессандро Торри ссылается на ненапечатанный труд XVIII века и выводит по нему родословную фамилии Капеллети.

<p>195</p>

«Графы Сантафиоре – могущественный род из Мареммы Сиенской. После поражения Конрадина (1270 г.), в Сиене получили преобладание гвельфы, a графы Сантафиоре соединились с изгнанными гибеллинами (1280 г.). Главным убежищем изгнанников служил замок Рокка Страда, завоеванный сиенцами наравне со многими другими, принадлежавшими графам Сантафиоре. По заключении мира (1300 г.), им были возвращены некоторые из них за денежный выкуп». Филалет. – Другие комментаторы разумеют под этим стихом не только угнетение графства во время Данте гвельфами, но и опустошение его бандитами.

<p>196</p>

«Народ твой… не пойдет по той дороге ложной» – в подлиннике несколько иначе, questa digression che non ti tocca – это отступление тебя не касается. «Поэт сам чувствует, что одно из прекраснейших и трогательных по содержанию мест Божественной Комедии, от стиха 76 и до конца песни, столь неуместно и надолго прерывающее начатую в стихе 75 речь Сорделло, представляет собою отступление от предмета, о котором собственно теперь идет речь. Оно заслуживает снисхождения лишь у столь наивного и первобытного поэта». Ноттер.

<p>197</p>

Марк Клавдий Марцелл, аристократ, глава Помпеевской партии, противодействовавший диктатуре Юлия Цезаря. Данте хочет сказать, что каждый ничтожный крестьянин считает себя достаточно сильным, чтобы бороться с императором. Меньшинство комментаторов разумеет здесь Марцелла, покорителя Сиракуз во второй Пунической войне; тогда стих получит следующий смысл: каждый почитает себя героем.

<p>198</p>

Начинающееся отсюда обращение к Флоренции все преисполнено жесточайшего сарказма.

<p>199</p>

Т. е. иные (народы и государства) любят правду (правосудие), но они осторожны в ее применении, они хранят ее на сердце; у тебя же, Флоренция, она всегда на губах, но не в сердце. Граждане других государств избегают общественных должностей, страшась их тяжелой ответственности: вы же, флорентинцы, охотно беретесь за все, даже там, где не просят вас.

<p>200</p>

Вместе с партиями менее, чем в одно столетие (1217–1307 г.), во Флоренции 17 раз переменилось государственное устройство, состав части народонаселения и власти. Подробнее см. у Филалета, прим. 23; у К. Витте, Einleitung S. 21; Скартаццини перечисляет за полстолетия (1248–1307 г.) 20 различных перемен. «Труднее дать сведения о переменах в монетах, которые Данте ставит в упрек своему родному городу, так как флорентинцы соблюдали весьма похвальное постоянство именно по отношению к главной своей монете, золотым флоринам (Ада XXX, 74 примеч.). Филалет.

<p>201</p>

«Как метко сравнение непостоянного города с беспокойною больною, которая беспрестанно ворочается от боли на одре своем, но тем не менее не находит покоя». Копиш.