XIII в.), на Восток Индии в Бенгалию (где расцвет кришнаитского бхакти связан с именем Чайтаньи
[25], XV в.), на Север, Северо-Запад, Раджпутану и Гуджарат (XV в.)
[26]. Каждой из традиций при наличии в них главного объединяющего начала, общего «духа»
бхакти – личной, эмоционально выражаемой любви к Богу свойственна яркая самобытность. Некоторые из них демонстрировали противостояние друг другу в тех или иных мировоззренческих, социальных и культовых идеях. Например, в традициях так называемого с
агуна-бхакти (
saguṇa на санскрите букв. «имеющий качества») почитали Бога в антропоморфной ипостаси – Кришны, Рамы
[27] и т. д., большое значение придавалось храмам и паломничествам по святым местам. Крупнейшими представителями с
агуна-бхакти были Чайтанья, Сурдас
[28], Тулсидас
[29], Видьяпати
[30], Мирабаи
[31] и другие. Последователи направления
ниргуна-бхакти (
nirguṇa на санскрите букв. «не имеющий качеств»), которому были близки известный поэт-святой Кабир
[32] и основатель сикхизма Гуру Нанак (XV–XVI вв.), утверждали, что Бог лишён зримого образа, а внешние формальные стороны культа – поклонение божественным статуям, паломничества и обряды Кабир именовал «мишурой» [Kabīr 1960: 262]. Возглавляемая Басавой
[33] община поклонников Шивы
лингаятов, в отличие от большинства традиций
бхакти, не признавала авторитет священных Вед, а обителью Бога у них стало само человеческое тело, которое Басава уподоблял храму [Hakari 1965: 36].
Образно процесс распространения бхакти, сопровождаемый как расцветом, так и упадком, представлен в довольно часто цитируемых строфах текста Бхагаватамахатмья (bhāgavatamāhātmya), примерно датируемого началом XVIII в., где присутствует персонифицированный образ Бхакти как женщины, рассказывающей свою историю:
Родилась я на земле дравидов[34],
Выросла в Карнатаке,
Бродила по Махараштре,
В Гуджарате состарилась (…)
Достигнув Бриндавана,
Вновь обрела свой облик прекрасный.
Стала я красавицей юной.
(Bhāgavatamāhātmya I.47, I.49)[35] Проблемы связей между региональными традициями и их влияния друг на друга до сих пор не изучены достаточно полно: как правило, исследователи занимаются либо отдельными традициями бхакти, либо отдельными аспектами этого явления в целом, а зачастую отдельными аспектами в рамках какой-либо одной традиции. Поэтому очень сложно говорить о бхакти в Индии, затрагивая все стороны этого явления, другими словами, представляя его некой многомерной панорамной картиной (каковым оно, в действительности, и является), скорее, мы имеем дело с изучением отдельных её фрагментов.
Однако можно предпринять попытку условно выделить и проследить относящиеся к древности указания на истоки и природу бхакти как целостного явления, исходя из чего, возможно, станет легче изучать развитие духовных традиций на этой основе, а в нашем случае – традицию
