Первые поминки
Ну, приехали. Ой-вэй!
Симчик, выпусти зверей.
«Всякий дышащий» погиб,
кроме них, китов и рыб.
Ужас этот как снести?
Досчитай до десяти.
И любуйся, рад – не рад:
Радуга и виноград.
Память – как морской песок
Виноградный бродит сок.
Жалко, что ни говори,
Мир, пустивший пузыри…
Жизнь – невыносимый дар!
Вздох. Дыханье. Перегар…
Хама – все равно, что нет.
На конфетку, Иафет.
Сима и тебя – люблю.
Хаму ж – Рабство. Хлопок. Блюз.
Брошен я, как смятый лист:
«Алкоголик и расист».
И политкорректный век
Ненавидит мой ковчег.
Да, патриарха Ноя, первого поделившего людей на расы, сегодня апостолы политкорректности, либерального глобализма и BLM («Черные жизни имеют значение») окружили бы негодованием, наверняка в своем мелочном стиле припомнив первому расисту еще и первую пьянку!
Возвращаясь к делам давно минувших дней и упоминая государственные провалы семитских царей и халифов, надо не злорадствовать, наоборот, признать: с них был другой (более высокий) спрос! Римляне спокойно наводняли свою империю богами, культами всех покоренных народов, а царю Соломону это не простилось.
Если задуматься: что стояло за его знаменитым «Все суета сует!», превращением царя – в проповедника (Екклезиаста)?..
Или за известной страстью халифа Харун ар-Рашида к переодеванию и гулянию по Багдаду неузнанным, частным человеком? (Проведите тест: именно этим сей халиф и известен всему миру.) Полный примитив – предположить, что так халиф выявлял недочеты своих подчиненных, типа: гоголевский «ревизор-инкогнито»… Вглядитесь во все его приключения: это аналогичное (царю Соломону) желание Харун ар-Рашида поглядеть на мир глазами – не монарха!
Подсознательное утомление ролью правителя громадного государства.
А ведь, похоже, они, Соломон и Харун ар-Рашид, – два самых знаменитых монарха-семита! (тяготившиеся короной, предопределившие развал своих царств).
Жаль, не стали они предметом внимания – именно с точки зрения выявления подсознательных мотивов поведения. Родился бы образ, «архетип», не менее интересный, чем «царь Эдип» у фрейдистов, психоаналитиков…
Ближе к XXI веку и цели моей книги
Мне довелось беседовать только с одним, но весьма просвещенным