– Ого! – снова удивился Ален и побежал следом.
На самом деле таких огромных дубов Томас никогда не видел. И по деревьям он особо не лазил. Но нечто неведомое заставило его бравировать и не испытывать страх. Под охи и ахи снизу, ценой ссадин и синяков, он все же добрался до змея и скинул под радостные визги. И хотя его уже ждали хмурые преподаватели, он не особо их боялся. Ведь он в мгновение ока стал своим. А ради этого можно было вытерпеть любые взбучки.
После строгого выговора селянин вернулся в классный кабинет, уставленный цветами и пропахший акварельными красками. Его стены были увешаны рисунками диких животных, карт Селеции и портретами королей. Томас направился к самой дальней парте у окна, где его ждали книжки, листы с каракулями и чернильница с длинным пером. Обычно он сидел там в одиночестве, но место рядом уже занял этот вездесущий кошмар по имени Ален:
– Видел, как они испугались?
– Бывает.
– Это же… Бандиты!
– Бандиты? – усмехнулся селянин, как бы равнодушно поглядывая на барашков за окном в небе. – И что теперь?
– Нам больсе не страсно, Томас Юррг, – прозвенел тонкий голосок.
Обернувшись, юный герой увидел Марию Лури – маленькую девочку в светлом платьице в цветочек. Отличница была в обязательном черном фартуке и в сандалиях с белыми носочками на пухленьких ножках. На ее округлом личике сияли зеленые глазищи с почти взрослым взглядом, на розовых щечках играли ямочки, а темные локоны струились до самого пояса.
Томас всего за один день обрел новых друзей и постепенно вжился в новый для себя мир. Хотя Парфагон оказался многогранным и совсем непростым городом, внешне все в нем было грациозно: аккуратные дома порой выше внешней стены; чистые магазинчики и вычурные театры; ровные мостовые, по брусчатке которых громыхали лакированные кареты; шумный и ароматный рынок с узкими рядами; заросшая каштанами Аллея героев, что соединяла Северные ворота с замком; огромная Арена для рыцарских турниров; пышущие парки, где горожане выгуливали избалованных питомцев.
Больше всего селянин восхищался королевским замком, что возвышался неподалеку от Южных ворот и где каждую неделю гремели балы. Каменное строение имело четыре округлых и расширенных к вершинам башни, уходящих высоко в небо. К нему прилегала главная площадь, отведенная под ярмарки и праздники. У парадного входа нависала белая арка, украшенная барельефами с баталиями. Возле нее день и ночь несли вахту молчаливые воины.
Еще большее удивление у Томаса вызывали сами горожане. Считалось, что они могли жить сотни лет, но это было лишь на словах. Долголетие напрямую зависело от мастерства владения фазой. Кто-то не мог толком в нее попасть даже после школы. Эти несчастные оказывались на безрадостных обочинах жизни Парфагона или вовсе предпочитали его покинуть. Кому-то, напротив, эти умения давались значительно проще. Но в любом случае мутации требовали постоянных усилий.