– Эй! – крикнул Рюрик. – Хельги. Ты всё понял?
– Чего не понять, – ответил молодой воин со скамьи, – пустим мышонка на киевское зерно.
Молодой воин говорил по-скандинавски. Но к Жегору обратился на славянском, медленно и верно выговаривая:
– Со мной поедешь. Как лёд тронется.
Рюрик добавил:
– Пока поживёшь у нас в Городище. Сбежать отсюда не пытайся. Там ты больше никому не нужен. Теперь он – твоя мать и отец.
– Меня зовут Хельги, – сказал молодой воин, – или, как по-вашему, Олег.
После обеда Жегора отвели в маленькую комнатку с дырой в крыше. Пыль и снежинки кружили в столбе белого света. Было холодно, и он залез под шкуры. Всё ему было чуждо, всё на варяжский манер. Он думал о предстоящем путешествии, об оставленной семье, о Боруне и сёстрах.
Ему было жаль их, но не себя. Увидеть новые земли, пуститься на ладье с викингами! Да что может быть лучше? Особенно, если впереди вверенная тебе одному тайна – загадочный корабль для мирового древа.
Что за древо? Вестимо, что. Волхвы говорят, всё держится на его стволе. И три яруса ветвей у него. Нижний, где тьма и Род с рожаницами, и Ящер живёт. Средний, где Ильмень-озеро, и верхний, по которому ходит Даждьбог, Хорс и другие. Иногда туда забираются и люди, но им там опасно – свет слишком яркий, да огонь жаркий.
А уж какая для такого дерева лодка нужна, чтобы весь ствол целиком уместить?
И он засыпал с мыслями о дивном корабле.
Стылыми ночами он скучал по домашнему теплу, по мачехе, которая нет-нет, да и пускала его к себе под тёплый бок. Хотя с тех пор, как ему исполнилось десять, этого уже не было. Но было раньше. Впрочем, возраста своего он тоже не знал – кто скажет, когда день его рождения, в какой земле было? И десять лет ему отмерили по примеру других мальчишек, как сровнялся ростом.
Месяц сухый, первый после зимы, был всё ещё морозным. Весна не торопилась. И Жегор проводил много времени в своей хижине. Здесь жили некоторые из слуг – рабов, привезённых варягами для Рюрика с восточной стороны, от племени меря. В основном – бабы и дети. Из мужика-то раб плохой – мятежный и ест много.
Жегор быстро нашёл товарищей для игр. Мальчишки собирались за конюшней, подальше от шального глаза гридней. Те могли и заставить чистить берег от снега, ломать полыньи, таскать навоз целый день или просто давали тумаков ни за что ни про что – молодая ратная кровь кипела в жилах словен-воинов. Им хотелось выслужиться перед князем, чтобы стать дружинниками, то есть – русами. Русы были видными людьми, имели свою прислугу, иногда по несколько жён и землю. И потому молодые люди ярили себя, кипятили кровь, чтобы быть ловчее, злее, настырней – таких ратная служба любит. А малышня боится.
Тут, за конюшней, был прибит к стене щит того самого Хельги, Олега. Это значило – его покровительство, его угол. Лишний гридень не сунется. И малышня пряталась тут.
Иногда Жегор замечал княжну.