– А как же вы? – обеспокоенно спросил Малыш, понимая, что Карлсон в этот же контейнер не поместится.
– Я устроюсь в другой контейнер, в другом вагоне! – Карлсону пришлось слукавить, поскольку только один контейнер пригоден для полета с человеком внутри, и в нем полетит Малыш. – Вот хлеб и колбаса! Вот бутылка воды, я открыл и закрыл ее, сделал вот здесь дырочку. Следи, чтобы вода не выливалась. Памперсы у тебя в кармане коляски. Ничего не бойся! Полет длится недолго! Потом тебя найдут!
В этот момент поезд стал заметно тормозить, и Карлсон поспешил закончить работу.
– Ну, счастливого пути! Прощай, Малыш! – и Карлсон закрыл крышку контейнера, сдвинув ее так, чтобы была еле заметная щель для воздуха.
Затем он залез на борт вагона, выглянул наружу, спустился обратно, выкинул через борт колеса коляски, разломал ионолет на доски и перебросил их через борт. Потом выпрыгнул сам.
Контейнер с Малышом в составе специального поезда прибыл на стартовую площадку. В одном из вагонов, пассажирском, приехали космонавты.
– Памперсы взяли? – адресовал русский космонавт шутку американским астронавтам.
Женщина из американской команды смутилась. Все еще помнили конфуз, приключившийся в американском отсеке станции – сломался туалет, и пришлось пользоваться памперсами. Не обошлось без вопросов об этом и на предполетной конференции. Правда, русские космонавты твердо держались, выводя дискуссии из опасной зоны, защищая американских коллег. Была и другая опасная зона на брифинге.
– Американцы – смелые ребята! – продолжил начатый в вагоне разговор один русский космонавт с другим при пересадке в автобус. – Думаешь, решатся?
– Думаю, что они дураки и шутят с огнем! А так-то это риск, граничащий с преступлением! – высказался второй русский космонавт.
Американцы, похоже, решились на смелый и потому безумный эксперимент – зачать, выносить и родить ребенка в космосе. От русских, конечно, этот замысел скрывали. Позиция русской стороны была твердой – эксперименты над детьми неприемлемы. Тем не менее, на брифинге звучали вопросы и об этом. Американцы отвечали уклончиво, говорили, что это возможно в далекой перспективе. Астронавтка при этом густо краснела, что было заметно даже через ее черную кожу, и это не осталось незамеченным журналистами. Русские же снова поставили