Вронский подтолкнул к Беатрис стакан воды – весьма непрозрачный намек.
– Вонючая звезда! – огрызнулась она. – Если бы я не обожала тебя, я б послала тебя куда подальше. Почему обязательно было влюбляться в Анну? Ее бойфренд – серьезное препятствие, пусть даже он в отъезде, он до сих пор имеет сильное влияние, а в городе парня считают святым. Мой отец однажды назвал его гордостью Гринвича. Это ведь не потому, что ты фанатеешь по азиатщине, дорогой кузен?
В другое время Вронский посмеялся бы над нелепой шуткой кузины. Но сегодня он был не в настроении терпеть грубости. Беа увидела, как он сжал губы, и положила руку ему на плечо.
– Я сказала лишь потому, что у тебя уже было нечто подобное. Твой первый сексуальный опыт – подглядывание за Кириллом и той тайской девицей. И у тебя было достаточно азиатских красоток.
– Проклятие, Беа, я здесь не для того, чтоб обсуждать психологию и мою сексуальную жизнь! Я тут потому, что я, я… – Он запнулся, сообразив, что почти ничего не ел, а теперь сильно пьян. Граф осушил стакан воды и вытер губы. – Послушай, мне кажется, что я люблю ее, и я не знаю, что делать, – сказал он, опустив голову, но не от стыда, а от облегчения. Признаться было сложно, но тяжело оказалось и сформулировать то, что крутилось в голове, пока он ехал сюда на такси. Вронский без сомнения понимал, что не любил никого, пока несколькими часами ранее не увидел выходящую из поезда Анну К.
Беатрис потянулась через стол и взяла руки брата в свои.
– Все будет в порядке, Ви. Я тебя поддержку. Я помогу тебе, обещаю. – Она опрокинула остатки скотча и посмотрела Вронскому прямо в глаза. – А теперь, не найдется ли у тебя немного чего-нибудь позабористее, мне нужно взбодриться, если мы хотим пить дальше.
Проснувшись на следующее утро, Анна на мгновение растерялась. Она села на постели, взяла телефон с тумбочки и посмотрела на экран. Будучи собаковладелицей, она никогда не просыпалась позже десяти. Она не могла вспомнить, когда в последний раз вставала так поздно.
Она вошла в кухню и увидела, что Марта, экономка, печет булочки с корицей. Они обменялись любезностями, Анна сделала себе двойную порцию «Неспрессо» и решила посмотреть, не проснулся ли брат.
Дверь Стивена была закрыта, и ей стоило бы постучать, но эта мысль даже не посетила ее. Она вошла в комнату и тут же остановилась, когда поняла, что брат в постели не один. Полуобнаженная Лолли оседлала Стивена, ее светлые волосы были рассыпаны по спине, и они целовались так, будто настали последние дни мира.
Анна отвела взгляд и в шоке попятилась, выскочив из комнаты и быстро закрыв за собой дверь. Ошеломленная, она застыла на месте, пытаясь понять,