Он обмяк на диване, стараясь ни о чем не думать. Вот именно. Пусть острый ум отдохнет, пусть прецизионный инструмент полежит без дела. Вслушайся в убаюкивающий перестук колес, туки-тук, туки-тук, ТУК!
ТУК!
ПРАВОЙ!
Ефрейтор шагает БРАВЫЙ!
Шнайдер с чувством выругался, вскочил и дернул стоп-кран. Он вернется в Берлин, но не поездом, отныне никаких транспортных средств с колесами, готт, никаких!
Герр доктор отправился в Берлин пешком. Поначалу шагал энергично, но потом побледнел и замедлил ход. Назойливая песенка не унималась. Шнайдер ускорился, пытаясь обогнать ее ритм. Это получалось, но недолго. Шестеренки в голове начали проскальзывать, и Шнайдер обнаружил, что всякий раз, сворачивая наПРАВО…
Он перешел на бег. Герр доктор Шнайдер, обладатель выдающегося ума, с остекленевшими глазами и развевавшейся по ветру бородой, бежал в сторону Берлина, но не мог обогнать внутренний голос, а тот долдонил все быстрее:
ПРАВОЙ!
ПРАВОЙ!
Ефрейтор шагает БРАВЫЙ!
БРОсил СЕМНАДЦАТЬ детей голоДАТЬ…
– Почему вы не выполнили боевую задачу? – спросил Виттер.
Пилот люфтваффе не мог ответить на этот вопрос. Как обычно, все было спланировано заранее, с допуском на любые непредвиденные обстоятельства, и вылет попросту не мог провалиться. Из-за нерасторопности Королевских ВВС самолеты люфтваффе без помех отбомбились бы и вскоре вернулись во Францию через Ла-Манш.
– Вы получили дозу перед взлетом?
– Да, герр Виттер.
– Ваш бортстрелок Куртман был убит?
– Да, герр Виттер.
– Вам есть что сказать в его оправдание?
Пауза.
– Нет, герр Виттер.
– Была ли у него возможность сбить атаковавший вас «харрикейн»?
– Я… Да, герр Виттер.
– Почему он этого не сделал?
– Он… он напевал песню, герр Виттер.
– Песню напевал? – откинулся в кресле гестаповец. – И так увлекся, что забыл нажать на гашетку?
– Да, герр Виттер.
– В таком случае, во имя всего… всего… почему вы не уклонились от «харрикейна»?
– Я напевал ту же песню, герр Виттер.
В ожидании налета Королевских ВВС зенитчик насвистывал сквозь зубы. Хорошо, что сегодня луна. Он поерзал на мягком сиденье и вгляделся в оптический визир орудия. Все готово. Сегодня ночью несколько англичан приземлятся раз и навсегда.
Дело было на одном из постов ПВО в оккупированной Франции, и зенитчик не был особо важной персоной, разве что умел метко стрелять. Он поднял глаза на освещенное луной облачко и вспомнил о принципе негатива: на фоне этого облачка британские самолеты будут казаться черными, покуда их не найдут лучи прожекторов, а затем…
Ну да.
ПРАВОЙ!
ПРАВОЙ!
Ефрейтор