Но дойти до звонницы не успел. В арке увидел худой и сгорбленный силуэт, в котором спустя минуту признал аббата. Его поддерживал ризничий. Аппий самый возрастной монах в их монастыре. Сколько ему лет – точно не знает никто. Силы постепенно покидают его. Последний год он все время болеет. Братия постоянно шепчется между собой, гадая, кто же займёт место аббата Аппия. Он прекрасный управленец. При нем монастырь вырос втрое. Строг, но справедлив. Малейшую смуту пресекает на корню. Любой путешественник, попадая в монастырь, всегда получал кров и еду.
Библиотека монастыря – его гордость. Одна из самых больших на юге Италии. В ней собраны не только богоугодные книги. Много научных трудов и трактатов современников. Но и это ещё не все. В библиотеке есть скрипторий – отдельное помещение, в котором главный хранитель Кассиодор переписывает труды, а также хранит и бережёт, как зеницу ока, редкие рукописи. Они написаны на латыни, греческом и арабском языках. Только с личного разрешения аббата туда можно попасть. До ссоры с секретарем Бенедикт был там много раз. Кассиодор вечно стоял над душой, трясся от страха за книгу, пока он читал ее. Много трудов Бенедикт успел изучить за свою сознательную жизнь в монастыре. Но ему известно, что за полками в этой комнате есть ещё одна потайная дверь. О ней знают всего четверо. Аббат, ризничий, секретарь и он. Что в ней находится, известно только Аппию. И эту тайну он до сих пор не открыл никому. Бенедикт как-то спросил у аббата во время их разговора по душам: «Что за секретной дверью?» – но ответа не получил. «Всему своё время», – только и сказал он.
Похоже, это время наступает. За последнюю неделю аббат совсем сдал. Даже при помощи преданного ризничего еле передвигает ноги. Одышка такой силы, что иногда непонятно, что говорит.
Ризничий поднял руку, подзывая Бенедикта к себе. «А как же звонница, ведь братии пора на утрени», – только и успел он подумать, быстрым шагом подходя к аббату.
– Займи мое место, – обратился к нему ризничий. – Аппий хочет с тобой поговорить. А звонить пойду я.
Бенедикт подставил плечо, и аббат практически упал на него. «Совсем плохо дело», – подумал он про себя. Сколько ещё протянет его любимый дядя, знает только один Господь.
– Давай присядем, племянник, – аббат показал рукой на стоящую в двух метрах от них скамью.
Они, обнявшись, потихоньку дошагали и присели на нее. Перед скамьёй рос огромный куст с цветущими розами. Запах от цветов шёл такой сильный, что у Бенедикта слегка закружилась голова.
– За кустом нас никто из братии не увидит. Давно мы не