– Послушайте, это простое недора… – начинает Ира, но он и не смотрит на нее.
– Ну, привет, ночная бабочка… или как там тебя, – он поднимает вторую руку, и я вижу зажатую в ней свою сумочку. Расстегнув замок, придурок наглым образом принимается в ней рыться. Достает оттуда мой паспорт.
– Калинина Дарья Васильевна, – зачитывает, рассматривая мою фотку. И при этом выражение его лица такое, словно он только что жабу там увидел, или еще какое чудовище.
Он поднимает хмурый взгляд на меня, а потом снова опускает на паспорт.
– Это ты? – вздергивает бровью в неверии.
Как его фамилия? Хан? Читала ведь в удостоверении.
Меня задевает то, как он со мной обращается. Словно я на самом деле, преступница. И я также понимаю, что помощи от этого козла не дождаться.
– Ну и? Куда же ты вчера сбежала? – продолжает сыпать вопросами.
По спине пробегает холодок. Больше всего я боялась, что он поднимет эту тему при всех присутствующих. От страха у меня отказывает мозг, иначе я не могу объяснить причину того, что выдаю самую большую в мире глупость.
– Я не понимаю, о чем вы. Мы разве знакомы?
С его губ срывается удивленный смешок.
Он подается навстречу так, что его лицо практически касается железной решетки.
– О да-а-а, – протягивает нарочито громко, чтобы слышали все присутствующие здесь. – Знакомство было фееричным. Весь день хожу и вспоминаю, – а последние слова произносит тихо, сквозь зубы. И ни на секунду своих черных глаз с меня не сводит.
Таким он пугает меня.
– Вы ошиблись… – нервно икнув, задерживаю дыхание.
Ира дергает меня за рукав.
– Ты что несешь?! – шипит подруга.
Я и сама то не знаю.
Хан переводит взгляд на Возлюбленную. Смотрит на нее впервые за все это время.
– Подруга дело говорит. Ты же сказала дежурному, будто ты – моя девушка… В твоей сумке нашли мою ксиву, а теперь ты решила строить из себя дурочку? – хмурится, подается ближе.
– Брось, ты ведь не глупая, должна понимать, что эта чушь не прокатит даже с таким идиотом, как Краснопольский.
– А? – тут же подбирается алкаш. – А что я? Я верю ей, девушка правду говорит!
Хан ухмыляется, откинувшись на спинке стула. Я закрываю глаза, чтобы хоть как-то успокоиться, а когда распахиваю их вновь, вижу, что эта наглая морда, будто ни в чем не бывало, продолжает рыться в моей сумке.
– Ничего, что я согласия не давала?
Он поднимает на меня свои бесстыжие глаза.
– Так я тоже не давал согласия, и не отдавал тебе свою ксиву, не разрешал убегать и кидать меня… – с чувством собственной правоты, он возвращает внимание к моей сумке.
Стиснув кулаки, считаю до двадцати. Никогда бы не подумала, что судьба станет так рьяно испытывать мою психику.
– Хорошо, – киваю, скорее, самой себе. Говорю спокойно, стараясь сохранять здравый рассудок.
Придурок