– Прадед – писатель, а внучка мошенница, да еще и дамочка легкого поведения. Какой позор! Бедный прадедушка, ему, наверное, грустно знать, как сильно упустили его потомка…
Я ненавижу этого идиота!
– Что?!
– Эй, а ну выбирай выражения! – заступается Краснопольский, совсем осмелев.
Повернувшись к нему, с благодарность киваю.
– Спасибо. Вы, правда, благородный мужчина в отличие от этого, – многозначительно кошусь на Хана.
Алкаш довольно улыбается, поправляя свои волосы.
– Вообще-то, я пришел сюда не ссориться. Ты можешь спасти себя… – раздается за спиной голос придурка.
Улыбка кривит мои губы. Ну вот, так и нужно было начинать. А то явился тут, и пальцы гнет.
Я поворачиваюсь, уже готовая выразить ему свое «фи», и застываю с открытым от удивления ртом. В этот момент он достает из моей сумочки ту самую книжку, над которой смеялся полицейский. Хмурится, изучая обложку. А потом вдруг начинает хохотать.
– Эй, – поднимает на меня глаза, демонстрируя книгу. – Так это твой дедушка написал?
Внутри все клокочет от злости.
– Иди к черту, неуч! Как ты вообще стал полицейским?! Романы моего дедушки проходят по школьной программе!
Он снова опускает глаза на обложку, выглядя при этом всерьез озадаченным.
– В какой это ты школе училась, что вам задавали читать такое…, – Хан поднимает книгу, демонстрируя мне обложку. Словно я чего-то там не видела!
– «Недотрога для сексуального босса или продолжай стонать…»
Как только он произносит это, из соседнего «курятника» раздаются смешки.
– А ну захлопнитесь! – рычит на них Ира, и «курятник» тут же стихает.
Хан тем временем неспешно листает книгу.
– Он вошел в нее своим огромным горячим… – читает вслух остановившись на одной из страниц.
Мне становится дурно.
– Хорошо! – выкрикиваю слишком громко. Он замирает и с ехидной улыбкой, поднимает на меня глаза.
– Я признаю, это была я.
– Красотка, я знаешь какой в постели! – снова врывается в разговор алкоголик. – Тебе и книжек этих не нужно будет и даже фильмов для взрослых! Я тебя сам всему научу!
– Заткнись! – кричим мы хором с придурком.
Краснопольский обиженно хмурит брови и, откинувшись спиной о стену, складывает на груди руки.
Я возвращаю взгляд к Хану.
– Это была я, – продолжаю тихим голосом. – Я понимаю, что обидела тебя, приковав наручниками… но… Все произошедшее чистое стечение обстоятельств.
Заинтересовавшись моей речью, он, наконец-то, убирает книгу в сторону и подается мне навстречу.
– Давай, говори. А я подумаю над тем, как с тобой поступить…
Меня бесит его самоуверенность!
– А ты начальник отделения?
Это был провокационный вопрос, и он должен был осадить наглеца. Но, не тут то было. Этот идиот продолжает довольно улыбаться и пялиться на меня.
– Нет,