В свое время Розову попалась в руки небольшая подборка стихов Морсена. В ней были опубликованы отрывки из «Ожидания и Рождения». Отредактированные, сглаженные, сокращенные – в таком виде они потрясли Розова. Теперь же в его руках находилась оригинальная версия поэмы.
Перевод стихов Морсена был возможен только в форме верлибра. Верлибр сохранял такт и ритм, передавая глубину мысли. Розов часто думал, что Люк специально пренебрегает СЛОВОМ, стремясь лишь точнее, жестче очертить рамки идеи. Он мыслил образами…
Годы, отделяющие «Прогулку» от «Ожидания и Рождения», виделись Розову не как время пьянства и уныния, а как время сильных переживаний, раздумий.
Об этом времени у Морсена есть лишь отрывочные записи, не передающие масштаба его поисков. Они полны каких-то мелочей, разбросаны, отрывочны, не интересны.
«Вернул долг. Он мне сказал, что больше не даст…»
«Готи зовет к себе. Уезжать из Парижа не хочется. Но Готи настаивает. Может и уеду».
В одном месте Морсен очень подробно описывает сцену, свидетелем которой он стал в каком-то небольшом кафе. Один посетитель не смог заплатить по счету. Хозяин кафе набросился на него с бранью. Морсен пишет, что хозяин ругался минут десять, и таких слов, он, Морсен, никогда в жизни еще не слышал. Закончив ругаться, хозяин посчитал себя удовлетворенным. Улыбнувшись, он простил клиента. А тот в ответ попросил еще вина, сказав, что хозяин может возместить стоимость бутылки вновь таким оригинальным способом, чем вызвал смех у окружающих. Оценив шутку, хозяин выставил ему две бутылки бесплатно.
Это случай, пишет Морсен, напомнил ему о том, что никогда не надо терять чувство собственного достоинства. Что в самые плохие моменты жизни не стоит пребывать в унынии. Самоирония помогает выжить.
Звезда Морсена восходит в 1959 году. В 1960-ом погибает Альбер Камю. После этого, вняв наконец-то зову Готи, Морсен покидает Париж и уезжает в Невер. Здесь он напишет «Ожидание и Рождение»…
Розов помнил, как работа над книгой затягивала его.
Вначале он робко и боязливо перечитывал дневники Морсена.
Мучился от чувства отвращения к тому, что копается в биографии человека, который вряд ли бы одобрил такое поведение, больше похожее на подглядывание в замочную скважину.
После он пытался вникнуть в самые мельчайшие подробности жизни Морсена, отбросив все сомнения в сторону. Он строил версии, разрушал их до основания. Выискивал то, что отвечало реальности с его точки зрения.
Люк Морсен превращался из человека, полного противоречий и недостатков, сложного, не вписывающегося ни в какие рамки, в философа, чья поэзия стала заложницей его философских амбиций.
При этом Розов прекрасно понимал, что мысли и идеи Морсена представляют собой лишь смесь разных философских течений, пропущенных поэтом сквозь призму собственной жизни. Морсен все свои размышления, выкладки из них, примерял к себе. Он стремился жить в шатком здании