– Я закрыла их всего на секунду. – Не больше. – Я задумалась.
Бетти не хотела, чтобы бабушка знала, что она мечтала о поцелуях с объятиями, когда ей следовало бы думать о складках и сборках. К тому же Роберт бросил ее ради Джоан Кеплер, у которой грудь была значительно больше, а нравственности гораздо меньше.
– Ожог достаточно серьезный, – сказала бабушка. – О чем только ты думала? Вероятно, о мальчиках?
– Нет! Я размышляла, вернутся ли Блумфилды в этом году.
Бабушка прищурилась.
– С чего бы им не вернуться? Все возвращаются. Ты что-то услышала?
– Нет. Мне просто нравилось сидеть с их детьми по вечерам. Вот и все. – Бетти наслаждалась этими вечерами, потому что Блумфилды были красивой парой, которая заслуживала провести вечер вдвоем и отдохнуть от своих трех дочерей. Или, может быть, потому что Блумфилды давали ей чаевые, хотя в этом не было необходимости.
– Я позабочусь о том, чтобы ты была первой в списке. – Бабушка снова осмотрела руку Бетти, затем обмотала ее хлопчатобумажной повязкой, которую держала под рукой на случай ожогов на кухне. – Ты встретишь милого еврейского мальчика в Колумбии во время учебы в Барнарде. Вот увидишь. Кого-то с амбициями. Умного. Просто наберись терпения.
У Бетти были другие планы, отличные от терпения.
Бабушка положила масло в коммерческий холодильник фирмы Frigidaire, помеченный буквой «М», только для молочных продуктов. Затем она последовала за Бетти в прачечную. Бетти подняла половину стопки отглаженных штор с пола. Их тяжесть надавила на импровизированную повязку и вызвала волну покалывающей боли, поэтому Бетти аккуратно передала занавески в руки бабушки. Она не хотела гладить их снова.
Бабушка встала на цыпочки и поцеловала Бетти в лоб, покрутила пальцем в неподвижном влажном воздухе.
– Я закончу с этим, – сказала она. – Ты иди домой и приведи себя в порядок. Некрасиво будет выглядеть, если ты опоздаешь.
Час спустя Бетти вернулась. Она не надела розовую клетчатую английскую блузку с длинным рукавом, которую бабушка положила на ее кровать, но бабушка не стала бы отчитывать Бетти на людях. В тот день она должна была встретиться с некоторыми работниками из числа обслуживающего персонала, которые знали ее с тех пор, как они были первокурсниками колледжа, а ей было четырнадцать. Бетти хотела выглядеть взрослой, и чтобы ее воспринимали всерьез. Она больше не училась в средней школе, и ее внешний вид должен был говорить «студентка колледжа». Она переступила с ноги на ногу и уставилась на свои новые летние мокасины, прижимая влажную траву то в одну сторону, то в другую. Никаких двухцветных кожаных туфель, хотя они были в моде.
Бабушка и Зейде расположились на кованой железной скамейке, которая стояла на центральной лужайке под самым большим кленом на территории их владений. Каждый год они сидели здесь в ожидании работников, которые обычно приезжали до выходных, посвященных Дню поминовения.
Она