– Понятно, – кивнул Гаор.
Случалось ему таких встречать и на фронте, и на дембеле. И он знал, что твари эти уважают и признают только силу, полагаться на них нельзя, но держать под прессом можно, и тогда хоть пользы нет, но и вреда не будет.
Приближалось время обеда, и теперь ему предстояло строить всех по четверо. Обязательно ли старший идёт в первой четвёрке, отправлять мальцов в конец вместе с блатягой, тому уж точно место в конце, в каком порядке встают четвёрки, – всего этого Гаор не знал, и спросить было не у кого. Что паёк у старшего такой же, он помнил ещё по той камере и был с этим согласен. Ему случалось видеть и деливших свой офицерский или усиленный паёк с остальными, и лопавших его втихаря или напоказ… нормой он считал первый вариант и сам его в принципе придерживался. В Чёрном Ущелье так вообще, заняв позицию, складывали всё в общий запас, пересчитывали и делили, зная, что подвоза не будет.
Обед прошёл благополучно.
Строить никого не пришлось. Вернее, Гаор только гаркнул, подражая слышанному, и люди сами очень быстро разобрались по четверо. Надзиратель несколько удивлённо посмотрел на него, но ничего не сказал. За едой никто не трепыхнулся, правда, Гаор сразу цыкнул на блатягу, а на мальцов даже цыкать не пришлось, хватило одного взгляда. Так что… обошлось и ладноть.
Гаор сидел на нарах спокойно, но внимательно наблюдая за болтающими, играющими в чёт-нечет и спящими на нарах людьми. Вроде всё спокойно, и ни бомбёжки, ни обстрела, ни сигнала к атаке не предвидится, но привычка – вторая натура.
– Бывал старшим уже? – спросил его Черняк.
– Да, – кивнул Гаор, – на фронте.
К его удивлению, Черняк не спросил его о фронте, а кивнул, будто тоже знал. И Гаор сам спросил:
– Бывал?
– На фронте? – Черняк вздохнул, – нет, миловала Судьба, а так, в прифронтовой полосе на железке работал, вот и знаю.
Названий, к обоюдному сожалению, Черняк не знал, и потому выяснить, не являются ли они однополчанами, не удалось. В Чёрном Ущелье железной дороги не было, это Гаор знал точно, оставалось Малое Поле и Валса.
– Валса? – переспросил Черняк, – река, гришь, нет, реки не было.
Как всегда, собрались желающие послушать. Завязался общий разговор, под который время пошло незаметно. Блатяга сидел на указанном ему месте у стены, настороженно поглядывая по сторонам. Краем глаза Гаор приглядывал всё-таки за ним. Сам поганец вряд ли теперь к кому полезет, а вот к нему могут, дураков хватает, а шум в камере не нужен.
Вечерние процедуры ужина, поверки и раздачи одеял так же прошли благополучно. В целом, работа старшего в камере не показалась Гаору ни особо сложной, ни особо хлопотной: на работы расставлять никого не