Солнце клонилось к горизонту, и гору начал обдувать холодный вечерний ветер, успевший вытянуть из престарелого путника все оставшееся тепло, несмотря на то, что пришелся он на самый конец пути и толком не тронул старика. Воистину проклятое место, духовная тяжесть которого ощущалась даже в этом пресловутом ветре. Да и сам воздух здесь пах тоской. Ни за что в жизни старик не согласился бы сюда отправиться, ни за какие блага и богатства. Единственное, что заставило его прийти, это святой долг – миссия, возложенная на него самой богиней Фелензией, хранительницей мира и его непосредственной повелительницей. И вот он здесь, перед вратами скверного города Детераль. И хотя он знал, что его околобожественный статус гарантирует ему безопасное путешествие, сам путь дался измученному телу с огромным трудом – впрочем, он повторил бы его еще десяток раз, лишь бы оттянуть момент нежелательного прибытия. Нервно тряхнув головой, он попытался отогнать неприятные мысли, все-таки долг есть долг.
Осторожно приблизившись к ветхим деревянным створкам, выполнявшим функцию защиты чисто формально, едва ли выдержавшим сколько-либо сильный удар, он осмотрел ворота, пытаясь понять, как ему попасть внутрь. В ответ на его мысли ворота содрогнулись, выпуская в воздух скоп пыли и щепок, и, издав противный протяжный скрип, начали медленно отворяться невидимой силой, словно заметив перед собой внезапного гостя, открывая вид на пустынную городскую площадь. Не находя в себе решительности шагнуть, старик буквально подался вперед, покачнувшись, но инстинктивно двинулся дальше, за ворота, и оказался внутри города.
Абсолютная тишина вокруг нарушилась внезапным всполохом крыльев: заметив приближение человека, вороны, копошащиеся в гнилой листве, разбросанной в пересохшем фонтане, с недовольным карканьем поднялись в воздух и пронеслись пугающе близко к голове потревожившего их старика. Испуганно пригнувшись, он проследил за полетом птиц, мысленно воздав молитву Фелензии. Медленно двигаясь по площади, путник невольно морщился от неожиданно громких звуков собственных шаркающих шагов.
Город выглядел давно заброшенным: слезшая с домов известь оголила старый потрескавшийся кирпич стен, под которыми валялись сгнившие деревяшки от ставен и украшений; по земле был разбросан ветхий мусор и осколки горшков и кувшинов; дорогу загораживали разломанные телеги. Тем не менее следов разрушений не было, в большинстве своем постройки и улицы сохраняли целостность. Подняв голову, старик обратил внимание на главную достопримечательность: на противоположном краю города, практически на грани скалистого обрыва, росло невероятных размеров дерево, заботливо склонившееся над городом, заменяя своей кроной небо. Вот только большая часть дерева была обугленной, пепельной и иссохшей, в последнем издыхании она держалась за здоровую часть, в которой, впрочем, тоже едва теплилась жизнь. Некогда очевидно богатые на листву ветви выглядели ободранными, голыми, а то немногое, что осталось, изредка осыпало город листопадом.
Всматриваясь в пожухшего древесного титана, старик не заметил, что буквально в нескольких шагах от него стоял неизвестно откуда взявшийся человек, наблюдая за ним в терпеливом молчании.
– Красивое, правда? – раздался его нежный, пропитанный грустью голос.
Вздрогнув от неожиданности, старик обернулся на голос. Внешность незнакомца резко выделялась на фоне окружающей разрухи. Чистое, безупречное красное пальто, что в наше темное время нечасто встретишь и в столице, не говоря уже о подобном месте. Белоснежные узкие брюки, роскошные туфли, все украшено красивой вышивкой. Черные длинные волосы были чисты и ухожены, обрамляя аккуратное молодое лицо – это выдавало в нем благородного человека, вот только был один нюанс. Правая половина его головы была иссушена, а из пустой глазницы прорастала гибкая ветвь, оплетающая висок и часть челюсти, – на ней даже можно было заметить пробивающиеся ростки розовых и красных цветов. Еще одной характерной особенностью были кандалы на запястьях, оборванные цепи которых также покрылись растительностью и крохотными цветами.
– Не уверен, – пробормотал старик, недоверчиво оглядывая собеседника, – на меня оно навевает скорее тревогу.
Безразлично пожав плечами, мужчина бросил беглый взгляд на дерево, после чего вновь обратился к путнику:
– Я уже и не помню, приходил ли в этот город кто-то по своей воле. Чем обязаны?
– Здесь есть жители? Много вас?
– Достаточно, – все так же безразлично отвечал незнакомец. – Хотите поселиться?
Подсознательно испугавшись такого предложения, старик строго нахмурил брови, пытаясь понять неуместную шутку. Прижав к себе посох, он заговорил более официальным тоном:
– Я королевский скриптор