Люк сделал осторожный глоток. Новый знакомый с довольным вздохом оторвался от пива, утер губы и заявил:
– А ты, значит, лягушатник?
От неожиданности Люк едва не поперхнулся.
– Лягушатник? – недоуменно переспросил он.
– А то! Симпатичный француз с английской красавицей-женой. Про вас все в гостинице говорят.
– Да, это я, – улыбнулся Люк. – А почему лягушатник?
– Так вы же их едите, лягушек этих, – объяснил Морис.
Люк расхохотался.
– Иногда едим, – кивнул он. – Santé, за твое здоровье.
– Как скажешь, – ухмыльнулся Морис. – Давай, пей до дна. – Он снова прильнул к кружке и отхлебнул еще треть. – Ты тут что делаешь? Гидроэлектростанцию строишь?
– Нет, мы из Англии уехали, чтобы здесь начать новую жизнь.
– А что со старой не так? Или натворил чего? – Морис хитро подмигнул собеседнику.
Люк знал, что англичане считали французов ловеласами и прожигателями жизни. Его приятели на маяке все время над ним подшучивали, поэтому сейчас он решил быть откровенным, понимая, что Морис сообщит все своим знакомым.
– Жене в войну непросто пришлось, – начал Люк. – Она работала на английскую разведку во Франции.
– Да ладно! – воскликнул Морис, толкая его в бок. – Твоя жена – разведчица? Такая кроха!
– Да, – кивнул Люк. – Эту кроху забросили на юг Франции, оттуда ей помогли перебраться в Париж… Там мы и встретились, я ее через горы зимой провел. Ну, я был бойцом Сопротивления, слыхали про таких?
– Ага, – кивнул Морис и опустошил кружку.
– Еще по одной? – предложил Люк.
– Нет, спасибо, – отказался Морис. – Печень уже не та, я жене обещал больше одной не потреблять. – Он потянулся за широкополой шляпой, лежавшей на стойке. – А зачем вы сюда приехали? Надо же, бравый участник Сопротивления и английская шпионка! С ума сойти, кому скажешь – не поверят.
Люк нерешительно пожал плечами.
– Понимаете, я до войны в Провансе лаванду выращивал.
– Правда? А я думал, ты тореадор какой-нибудь…
– Это испанцы, – рассмеялся Люк.
– А какая разница! Сам-то я нигде не был. Первую мировую пропустил по малости лет, а для Второй стар стал. Пришлось дома отсиживаться, за порядком следить. Так, говоришь, лаванду растил?
– Да. Вот, опять мечтаю заняться…
– Молодец, отдал долг родине. Мой сын в сорок третьем погиб, тебе ровесник. Сейчас бы к новому футбольному сезону готовился, – вздохнул Морис. – Хороший был парень, наш Дэйви. Тоже родине помог, – задумчиво произнес он, помолчал и откашлялся. – Вот я и говорю, молодец ты, Люк. Удачи тебе. Дети есть?
– Сын, Гарри, еще совсем маленький.
– И то славно. Ты его правильно воспитай, чтоб вырос настоящим австралийцем, за «Демонов»