И, говорлива и густа,
В твоём блуждании без цели
Была внезапной темнота.
Теперь, благоухая вяло,
Среди зловонного тепла.
Она, торгуясь, умоляла,
Хватала за руки, влекла.
Алмазных лавок и хибарок
В ней разливалась болтовня.
Ещё горячим был огарок
Испепеляющего дня.
И, запропавший в низких кастах
И в переливах темноты,
И боязливых, и глазастых,
На проблеск продвигался ты.
Туда, где в жизни столь не нашей —
С припевами – богов своих
Кормили рисовою кашей
И спать укладывали их.
Калидаса
В святилище, куреньями повитом,
Где в эту пору душно и в тени,
Ты босиком ходил по древним плитам,
И прикасались к истине ступни.
Была душа заполнена дорогой,
Когда в глухой и вещей тишине
Ты думал о пастушке босоногой
И с жалостью припомнил о жене.
Найдется в каждом веке Саконтала,
Гуляку-мужа не пугает ад,
Но ждать и верить всё же не устала
Оставленная столько лет назад.
Так пусть и эту повесть бескорыстья
Бог осенит спустившийся с высот,
И с трепетом на пальмовые листья
Какой-то драматург перенесёт.
Камоэнс
Дорога в край рубинов и холеры
Была трудней, чем нынче до Луны.
Пожалуй, больше мужества и веры!
Но и моря и пряности нужны.
Какие вихри выли по дороге!
Трепещущих – на мачтах и корме
Гигантские хватали осьминоги,
И хохотали демоны во тьме.
И спячка за неделею неделя,
Безветрие, бессилье, пустота…
Вдруг эта буря у Короманделя,
Ломающая реи и борта!
Оставив рыбам сундуки и шлемы
Спасались португальцы налегке.
И плыл Камоэнс, черновик поэмы
Держа в изнемогающей руке.
«И в полумраке взор упорный Шивы…»
И в полумраке взор упорный Шивы.
Иль это Индра, что куда древней?
И выход в мир сияющий и лживый,
И снова майя набежавших дней.
Возможно, там была богиня Кали.
Сейчас промчатся страны, города…
Какие б виды нынче не мелькали,
Для девочки живу я, как всегда.
А вот и степь. Так от неё устала,
Душа, в траве забытая не раз!
И тёмный идол сходит с пьедестала,
Взметая судьбы и пускаясь в пляс.
«Трёх демонов разинутые рты…»
Трёх демонов разинутые рты
Тысячелетий поглотили много,
Их густонаселённой пустоты…
О, воплощенья пляшущего бога!
Извлечены рабами из горы,
Образовав раздельные миры,
Они застыли, грозно нависая…
Но всё я думал, что сильней Исайя.
«Любовь и дружба, всё пройдёт на зное…»
Э.И.
Любовь