Язык цветов из пяти тетрадей. Михаил Синельников. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Михаил Синельников
Издательство: Алетейя
Серия:
Жанр произведения:
Год издания: 2023
isbn: 978-5-00165-565-7
Скачать книгу
знаю, если ты – не гений,

      Многописанье – тяжкий грех,

      Но пусть живёт одно из всех

      Нахлынувших стихотворений!

      Есть божества, они – о, да! —

      Со мною странствуют всегда,

      Но вдруг приходят, сердце тронув,

      И так немного дарят строк

      И горький воздуха глоток

      Мне Кочетков или Сафонов.

      «Напомнит лес о русокудром Леле…»

      Напомнит лес о русокудром Леле,

      А, может быть, о лешем колдуне,

      И звук жалейки, жалоба свирели,

      В вечеровой раздастся тишине.

      Снег упадёт негаданным подарком,

      Или пригорода чёрная весна

      О бормотанье сбивчивом и жарком

      Расскажет, говорлива и бурна.

      А северная зимняя столица —

      С игрой вечерней, с цокотом копыт

      Анапесту позволит возвратиться

      И прозу, и простуду возвратит.

      Рифма

      Одна с божественным порывом…

Боратынский «Рифма»

      Кричит акын, то злой, то сладкогласый,

      То жгучий, то журчащий, как вода,

      И старых рифм несметные запасы

      Не истощатся никогда.

      Рот разевает, мнет живот обвислый,

      Пытаясь рифму новую найти,

      И новые сбегаются к ней смыслы,

      Иные открываются пути.

      Куда заводит рифма в самом деле!

      В младенчестве укачивал её

      Хребет коня, подобный колыбели…

      Но вот уходит в странствие своё.

      И воинство доскачет до Китая,

      И мчится вестник на крылах орла,

      Пока клокочет, чувства сочетая,

      Та, что у вас, в Европе, умерла.

      Статуя писца

      Кажется, что щурится от света,

      Продолжая жить невдалеке,

      Изваянье памятное это

      С тростниковой палочкой в руке.

      Хитроватый и широколицый,

      Взгляд вперил в каменносечный фриз,

      Где рабы согнулись над пшеницей

      И над пиром жаркий диск завис.

      Мумии, конечно бы, продрогли,

      Если бы не вещие слова.

      Если вносишь душу в иероглиф,

      То она останется жива…

      Я и сам из этого сословья.

      Верен тем, кто подлинно велик,

      Добавлять последние присловья

      К ветхому папирусу привык.

      Бугорок на среднем пальце высох,

      Это жизнь с годами нанесла

      После стольких списков и расписок

      Твёрдую примету ремесла.

      И угрюмо говорю собрату,

      Осмотрев тысячелетий тьму:

      «Как живёшь и за какую плату

      Фараону служишь своему?»

      «И этот ветер, нежащий покуда…»

      И этот ветер, нежащий покуда,

      Бодрящий, прибывающий, живой,

      Ведь, может быть, уже он и оттуда,

      Где – чернота за вьющейся листвой.

      И тягой своего круговорота

      Еще он станет увлекать туда,

      Где тихоструйно овевал кого-то,

      С кем ты простился в давние года.

      «Произношу я слово