Так прошел второй год в академии, я успешно его закончил. У меня было больше всех работ, за это я удостоился похвалы от Леонидовича. А вот за внешний вид мне влетело:
– Выглядишь, как будто тебя пес таскал по помойкам! – он долго бурчал, ходил туда-сюда по комнате и что-то втолковывал мне. Но я ничего не мог ему ответить, лишь кивал и смотрел в пол. По итогу мужик сдался, глубоко выдохнул, позвонил кому-то, вышел в коридор, снова что-то бормотал и топал своими башмаками. Когда он вернулся, я почти уснул.
– Даня, послушай сейчас меня внимательно. Ты, конечно, лучший на курсе, и я тобой очень горжусь, уверен, что и мама тоже, но выглядишь ты, как потасканная шлюха. Тебе нужна работа, мальчик. Я дам тебе месяц на отдых, у тебя есть время на то, чтобы выспаться, поесть и привести себя в порядок, подтянуть знания, а после ты пойдешь экскурсоводом в корпус Бенуа Русского Музея. Я знаю, что ты там все облазил вдоль и поперек, и мы с моим другом послушаем то, что ты знаешь о художниках. Если тебе удастся произвести впечатление, то работа твоя, ты меня понял? – учитель слегка шлепнул меня по щеке.
– Да, да, я понял. Хорошо, я попробую.
– Даня, я не хочу краснеть! Я поручился за тебя, так что собирай жопу в горсть, – с этими словами Леонидович вышел из комнаты и плотно закрыл за собой дверь. Впервые за долгое время я уснул, и никто не пришел ко мне в сновидении, даже собаки в ту ночь замолчали.
Я проспал около суток, в сознание меня привели утренние теплые солнечные лучи. Кажется, я вставал пару раз, чтобы отлить, и в беспамятстве возвращался обратно в постель. В коммуналке на удивление было тихо, наверное, все ломанулись гулять и праздновать, пока я отсыпался в блаженном одиночестве.
Стоило мне сесть на кровати, в дверь комнаты постучали. Робко, сразу было понятно, что рука женская, парни обычно просто вламывались и распахивали холодильник, вытаскивая все объедки, громко рассказывая новости, о которых я не хотел знать.
Это была Лиля. Именно ее розовые тапочки поселились в комнате раньше нее самой. Она была младше меня и училась на подготовительных курсах, чтобы в дальнейшем поступить в академию. Девочка жила неподалеку и подрабатывала моделью для художников, у нас на занятиях она была частой гостьей. Мне нравилось ее рисовать, она мало разговаривала и часто краснела, белая кожа покрывалась румянцем, черные длинные волосы струились до самой талии. Написанную мной картину, для которой позировала Лиля, похвалили преподаватели. Мы оба были довольны.
Родители Лили тоже были художниками, выпускниками академии. Точнее, ее отец, Матвей, не доучился, решив, что с него хватит. Он стал писать разные картины, в основном обнаженку, на больших форматах, и они неплохо продавались. А мама Лили окончила вуз и стала преподавать в частных школах. Семья жила безбедно, нередко выбиралась на юг, но, по сути, родителям до Лили не было дела, они оставались свободными художниками, а девочка после шестнадцати лет была полностью предоставлена сама