– Ф-у-у, блять, – Гера уронил голову на руки и с усилием стал тереть глаза. – Вроде нормально прошло. Вроде нормально, – он глубоко и жадно втягивал воздух ноздрями, словно весь разговор не дышал. – Ф-у-у, – глубокий выдох, а я просто молчал, пялясь в никуда. – Ты как?
– Слушай, Гера, я должен знать. Ваша компания переправляет наркоту?
Гера смотрел на меня в упор, лицо сделалось холодным. Я думал, он станет юлить или отшучиваться.
– Да.
– Что именно?
– Разное. Тяжелые наркотики и не очень, психоделики, стимуляторы, марки.
– Слушай, я не уверен…
– Блять, чувак, не начинай. Я знаю, это стремно, но ты же сам этим занимался, хоть и по малолетке.
Понятное дело, они все про меня знали.
– Да, но это было давно. И я никогда не мешал живопись с этим дерьмом, понимаешь?
– Да все я понимаю, чувак! Но ты подумай, это такая возможность! Сколько тысяч лет ты будешь горбатиться, чтобы столько заработать? М-м-м? У нас такая крыша, ебаный в рот, только бери! С твоим-то талантом! Пусть он этими картинами барыжит, ну обменяет он их на наркоту или отправит с товаром, нам-то какая разница?
– Разница в том, что я в них свою сраную душу вкладываю, блять! – я со всей дури вмазал кулаком по панели. – Как ты не понимаешь. Я старался быть чистым!
– Я все понимаю. Но наслаждаться и творить ты сможешь потом, в своем загородном доме. Прикинь, можно уехать в Крым и завести виноградник. Я слышал, там Айвазовский писал свою ненаглядную воду. К тому же ты можешь не касаться той дряни, только пиши. Этот Вениамин – он наш билетик, а как накопим денег, закроем дело и свалим, – он положил мне руку на плечо. – Давай дыши! И погнали в твою конуру, выпьем по рюмке, расскажешь мне, какими красками старики жопы нимф рисовали. Уж больно похоже…
Я посмотрел на него, как на полного идиота, он улыбался, и меня разобрал смех.
– Поехали.
Заказы, как и оплата, стали поступать регулярно. Я дал себе время принять все, что происходит. Гера приезжал и уезжал, он никогда не сидел на месте, но мы стали часто ужинать вместе. Как-то раз он невзначай привез раскладушку. Посиделки затягивались до утра, я писал, он рылся в телефоне, потом приезжала пицца. Он рассказывал мне о новостях в городе, кто кого подсидел, в каком районе взяли парнишку шестнадцати лет, который был из семьи алкашей и очень хотел выбраться в люди.
– Его Вениамин отмазал, прикинь, повезло парню. Теперь с нами работает, Мишей зовут. У Вени еще есть пара магазинов, кажется, с цветами, он туда его и пристроил.
В тот вечер он заказал китайскую лапшу и с удовольствием уплетал ее из бумажной коробочки.
– Хотел спросить, а ты эту… бабу с чаем начал?
– Да, но только первый слой заложил, я с ней не тороплюсь.
– Покажи, хочу все с самого начала увидеть.
После разговора с Вениамином я заказал холст в одной мастерской на Ваське – на хорошем подрамнике, без грунтовки, решил грунтовать сам. Холст взял такой же, как в оригинале –