Но Александра Петровна не побежала следом и ничего не увидела. Зато все увидел человек в сером плаще и серой же шляпе, надвинутой на лоб так, что никак нельзя было разобрать его лица. Этот человек скучал рядом с домом Лисицкой, а когда она вышла на улицу, тут же пристроился идти следом в некотором отдалении. Бывшая балерина торопилась и была очень взволнована, а потому на серого гражданина не обратила никакого внимания.
На почте Лисицкая отправила холст срочной посылкой на адрес Нестора Васильевича в Москве. Потом снова побежала домой. Она чувствовала необыкновенное воодушевление – совсем скоро ее ждет встреча с бывшим возлюбленным… Впрочем, нет, не так. Не с бывшим, а с единственным, рыцарем в белых доспехах, с тем, кто спасет ее от опасности и от всех вообще тягот жизни, которые неотступно преследовали ее в последние годы.
Пробегая через площадь Нахимсона, бывшую Владимирскую, Светлана вдруг заметила белую, в деревянных кружевах, вывеску нэпманского ресторана над большими прозрачными окнами, в которых заманчиво горели богемского стекла люстры – и встала, как вкопанная.
«Кушать подано!» – гласила вывеска с простоватым нэпманским кокетством. Конечно, это не был знаменитый на весь Петербург ресторан «Медведь», куда они некогда заходили с Загорским, это было вполне советское заведение. И все же там наверняка имелись белые скатерти, вежливые официанты и вполне приличная еда. К тому же Светлана так давно не была ни в каких ресторанах – наверное, как раз с февральского переворота. Ей почему-то ужасно захотелось к этим люстрам, этим скатертям, всему этому празднику, захотелось шампанского, пулярок, омаров. Конечно, никаких пулярок в советском ресторане не было, как не было и быть не могло омаров, однако бокал шампанского девушке наверняка нальют. Само собой, даже скромный ужин тут будет стоить ее недельного заработка, но ведь ей так этого хотелось! И, кажется, она имела на это право…
Из ресторана Лисицкая вышла спустя два часа, совершенно осоловевшая от сытной и вкусной еды. Вечерний Ленинград сделался таинственным, почти сказочным, огни текли ей навстречу, по улицам катили моторы, в них сидели счастливые люди. И Светлана шла по улицам почти счастливая, для полного счастья не хватало только, чтобы рядом был Загорский.
Но ничего, уже послезавтра она его увидит, она пожмет ему руку, жульническим образом, как и положено после долгой разлуки, похитит у него объятие и даже, чем черт не шутит, сорвет с губ его незаконный поцелуй. И в самом деле, почему бы и нет? Что может быть невиннее поцелуя между людьми, которые много лет не виделись? Кто усмотрит