– Почему вся эта херня вечно происходит именно со мной? – вслух сокрушается Сверр, подкуривая новую сигарету. – Соберись и проверь, насколько сильно мертва мерзкая старушенция. Что я несу? Что значит «насколько сильно мертва»?
Какое-то время он ещё препирается сам с собой, пытаясь справиться с приступом паники и жадно втягивая табачный дым трясущимися губами.
– Глубока Вода! – Сверр резким движением стягивает занавеску и, еле сдерживая крик, пятится подальше от трупа.
На кровавом месиве, оставшемся от головы Хенрики, свалены громоздкие ржавые кандалы, а по кускам плоти мечется тот самый жирный паук. На этот раз северянин не выдерживает и блюёт лавандовым чаем прямо на заплесневелый паркет перед собой. Решая больше ни секунды не оставаться в «могильнике», Сверр вытирает рот рукавом пальто и вскакивает на ноги. Перепрыгивая уже через две ступеньки за раз, он слышит странные звуки. Беспорядочный стук нарушает монотонное тиканье часов.
– А вдруг… – вслух бормочет Сверр, вглядываясь в окно дома напротив, где двое детей прижимаются к стеклу.
На носках пробравшись через комнату, незваный гость обходит шкаф и аккуратно заглядывает в кухню: на полу спиной к двери сидит нечто. Сверр не может определить, что это, но оно точно голодно и, сгорбившись над металлической банкой, то и дело молотя по ней ложкой, жадно уплетает консервы из оленьей печёнки. Стараясь дышать как можно тише, уттарец продолжает с интересом рассматривать «чудище». Меньше всего оно похоже на того, кто способен размозжить череп бабки и перевернуть огромный шкаф. «Наверняка в доме есть кто-то ещё…» – думает Сверр, настороженно оглядываясь.
Ответ не заставляет себя ждать. «Чудище» доело печёнку и резко оборачивается. Лицо и шея существа плотной плёнкой покрывает свежая кровь, маловероятно принадлежащая «этому». Оно не успевает заметить Сверра, резко нырнувшего за угол, и продолжает рыскать по кухне в поисках еды. На полу уже валяется несколько пустых помятых банок.
Поморщившись, северянин решает, что достаточно нагостился, и тихонько пробирается к выходу, попутно продумывая дальнейший план действий. Сзади слышится что-то среднее между урчанием и рыком. Сверр от неожиданности чуть не ныряет в сугроб за порогом, но всё-таки оборачивается, сжираемый любопытством.
Нечто стоит в проходе кухни и, слегка склонив голову, как это делала Хенрика, с интересом смотрит на гостя. Сверр рассматривает «это» с ног до головы: лохмотья рваными лоскутами болтаются на исхудавшем теле, длинные волосы давно свалялись в жирные жгуты и тяжело