Свобода совести. Истоки, становление, правовая охрана. Азер Мамедзаде

в Швейцарии предают сожжению антитринитариев (течение в христианстве, не принимавшее догмат Троицы), в Англии преследуют диссидентов, в Нидерландах – арминиан (в отличие от кальвинистов, они не принимали предопределения, утверждали решающую роль свободы воли в деле спасения), в Чехии гуситов. На почве всех этих отношений и фактов юридическая доктрина пыталась, в противодействие господствовавшей всюду нетерпимости одних лиц к религиозным убеждениям других, провозгласить принцип свободы совести, т. е. права всякого индивидуума, без всякого внешнего принуждения веровать тому и так, чему и как кто желает, иначе говоря – полного религиозного индивидуализма (260, с. 103).

      В таком направлении западная юридическая доктрина решала вопрос о свободе вероисповедания. Она требовала свободы мысли в деле религии и свободы религиозного поведения. Она отрицала ортодоксальный догматизм, монопольный прозелитизм и религиозную нетерпимость. В этом заключалось ее требование свободы совести.

      Несколько иначе ставился вопрос о свободе вероисповедания в России. Здесь не поднималось вопроса о правомерности ереси или раскола. И хотя вопрос о наказуемости ереси в конце XV в. и в начале XVI в. вызвал споры иосифлян с заволжцами, но он сводился к тому, как действовать по отношению к еретикам, какими именно мерами, а не к тому, признавать за еретиками права свободно мыслить и жить по-своему или нет. Здесь нет речи о том, чтобы даровать заблуждающимся право остаться без исправления. Ни о терпимости еретичества, ни о его какой бы то ни было правомерности в Московском государстве не поднималось вопроса. Требование свободы веротерпимости возникло в сфере других отношений, и склад этих отношений повлиял на саму постановку этого вопроса (260, с. 105).

      Со времен Ивана Грозного в Россию начинается наплыв иностранцев. Одни из них селились в России, натурализовались, другие пребывали временно. По своему вероисповеданию одни иностранцы были католики, другие – протестанты. По национальности тут были и англичане, и немцы, и французы, и голландцы, и датчане. Естественно, возникает вопрос: какое же юридическое положение они должны были занять в Московском государстве, в какие отношения стать к вере православной? Не касаясь вопроса о других правах иностранцев в России, посмотрим, каково было их вероисповедное положение (395, с. 370).

      Общий принцип, которому следовало Московское правительство, – это предоставление каждому иностранцу свободы держаться своей веры беспрепятственно; ограничения касались только права иностранцев строить иноверные храмы и в них совершать общественное богослужение. Пропаганда иноверия среди православия была абсолютно воспрещена; пропаганда среди иноверцев не воспрещалась. Хотя русские и считали свою веру выше всяких других вер – католичества и протестантства, но, тем не менее, никогда не принуждали иностранцев принять православие. Не допуская по отношению к иностранцам принуждения к вере, Московское правительство не давало им и большей свободы.