Вторая рука. Дик Фрэнсис

Генри протянул руку и выключил его:

      – Боюсь, мне пора. – Он зевнул. – В это время года я практически сплю не раздеваясь…

      Он достал из стола бритву на батарейках и вступил в бой со щетиной.

      – Ну что, Сид, у вас все?

      – Да, – сказал я. – Спасибо.

      Чико захлопнул дверцу машины, и мы поехали в город.

      – Проблемы с сердцем, – сказал он.

      – Проблемы с сердцем.

      – Прямо эпидемия какая-то, а?

      – Давай еще расспросим Бразерсмита, ветеринара.

      Чико прочел его адрес: ветеринар обитал на Миддлтон-роуд.

      – А, знаю это место! Это дом старика Фоллета. Это был наш старый ветеринар, он был еще жив, когда я тут работал.

      Чико ухмыльнулся:

      – Даже странно представлять тебя сопливым учеником, которого шпыняет главный конюх!

      – И руки в цыпках.

      – Это делает тебя почти человеком!

      В Ньюмаркете я провел пять лет, с шестнадцати до двадцати одного года. Учился ездить верхом, учился соревноваться, учился жить. Мой старый шеф был славный малый, я каждый день видел вблизи его жену, его образ жизни, его манеру вести дела и мало-помалу превращался из уличного пацана в нечто куда более приличное. Он научил меня обращаться с деньгами, которые я вскоре начал зарабатывать в больших количествах, и сделал так, что деньги меня не испортили. А когда он выпустил меня на волю, я обнаружил, что приобрел статус человека, прошедшего обучение у него на конюшне, и что этот статус дорогого стоит. Да, с шефом мне тогда повезло, повезло мне и с тем, что я много лет занимался любимым делом и добивался высших успехов, – ну а если однажды удача иссякла, что ж тут поделаешь.

      – Что, вспоминаешь былые годы? – спросил Чико.

      – Ага.

      Мы миновали просторную Пустошь, ипподром, и въехали в городок. Лошадей вокруг было не так много – только вдалеке мелькнула вереница припозднившихся всадников, возвращающихся с тренировки домой. Я прокатил по знакомым улочкам и остановился перед домом ветеринара.