Но я сразу набрался храбрости, когда Бизон, Который Поворачивается сказал мне спокойным голосом:
–Да, сын мой! Что мы можем для тебя сделать?
– Многое! Очень многое! – крикнул я ему через весь вигвам. – Вопреки приказу моего дяди я увел ис-спай-у из форта, чтобы отправиться с Белым Волком охотиться на бизонов. Вчера вечером вражеские налетчики угнали его. O вождь, ради любви к своим женам и детям я прошу тебя разрешить мне присоединиться к твоему отряду! Я должен вернуть эту замечательную лошадь! Ты знаешь, что я не трус и что я уже сражался с нашими врагами. Позволь мне идти с тобой как хранитель трубки, больше мне ничего не надо.
Продолжительная тишина последовала за моей просьбой. Я видел, что ни один из собравшиеся больше не хмурится на меня, все в глубокой задумчивости пристально смотрели на огонь.
Потом вождь повернулся к известному жрецу солнца, сидящему справа от него, и сказал,
– Перья Хвоста, любимец солнца, ты должен дать ответ на его просьбу нашему молодому другу.
– Охтатойя, сын мой, – сказал мне старик, – мы долго наблюдали за тем, как ты растешь среди нас и становишься одним из нас, и мы очень горды, что ты теперь стал одним из нас. Мы знаем, что ты храбр и имеешь доброе и щедрое сердце. Однако, мой сын, в твоей просьбе мы должны тебе отказать – не потому, что боимся, что в бою ты струсишь, а потому лишь, что, не постившись и не молившись, ты не получил покровительства богов и тем самым можешь подвергнуть опасности жизни тех, с кем пойдешь в поход. Война, мой сын, дело не только выносливости и храбрости; это – совершение, которое требует постоянных молитв и жертв от каждого участника похода, а ты не сможешь ни молиться, ни принести жертву, которую примут боги, пока не попостишься в одиночестве и не получишь покровительство богов. Это, сын мой, единственный ответ, который мы можем тебе дать, и мне жаль, что я должен так сказать.
Я повернулся и вопросительно посмотрел на вождя.
– Да, мой сын, – сказал он, – слова Перья Хвоста – наши слова. Но не падай духом. Будь храбр! Если боги помогут нам, мы найдем ис-спай-у и вернем его тебе.
Я хорошо знал, что бесполезно просить еще раз; решения военного совета никогда не менялись. Опечаленный, я пошел домой и снова сел перед очагом. Мои товарищи по выражению моего лица сразу поняли, какой ответ я получил, и хотя они и бросали взгляды в мою сторону, ни о чем меня не спрашивали.
– Питамакан, почти-брат, – сказал я после некоторых раздумий, – случилось то, что ты сказал. Бизон, Который Поворачивается, не позволит мне присоединиться к его отряду, потому что я не проходил священного поста. Но я не могу ждать ни здесь, ни в лагере, когда его воины вернут мне ис-спай-у. Может быть, они никогда его не найдут. Пойдем вместе искать его.
– Конечно я пойду с тобой …
– О, я знал, что ты согласишься! – не стерпел я.
– Но только после того как ты пройдешь священный пост, – закончил он.
– Я давно хотела, чтобы ты прошел это! – воскликнула