Девушка допила кофе и принялась за работу, с двойным усердием, чтобы раньше освободиться и уделить себе немного времени. Майк явно сегодня уже не приедет, поэтому сегодня она тут главная и можно не боясь слинять уже с обеда. Так и получилось, доделав последний отчет она быстренько шмыгнула в машину и поехала немного развеяться. Ханна заскочила в свое любимое кафе и немного там перекусив раскинулась на диванчике и наслаждаясь слушала спокойную музыку. Ей не хотелось никуда уходить и казалось, что время снова остановилось. Она вдруг вспомнила давно забытое чувство безпечности и свободы, которое ее посетило однажды, когда она первый раз зашла в это место. Ей стало очень хорошо и спокойно, будто волшебное облако окутало ее, закрыв от всех проблем. Это было одно из мест, где она могла изредка расслабится и побыть одной.
Пообедав Ханна села в машину и решила прокатиться за город, на встречу надвигающимся серебряным тучам, которые безудержной тоской надвигались в сторону города. Она остановила машину и вышла на просторный луг, разведя руки в стороны, будто ловя свежий прохладный ветер, несущий мелкие капли. В этой серости девушка вдруг вспомнила о Николь, которую понимала теперь все больше, ощущала ее боль и переживания, ту безпомощность, ту безнадежность. Возможно, Ханна где-то даже завидовала ей, ведь той удалось разойтись с нелюбимым и прожить жизнь так как угодно душе. Девушка же примеряла на себе роль ворчащей старухи, молча проклинающей своего деда. Она проклинала каждый день, в котором работа сменялась бытовой суетой, а выходные соленым одиночеством. В эти моменты к ней приходило осознание того, что она все еще может что-то изменить, пока тяжелый камень не закопан над ее деревянным ящиком, она все еще может жить счастливо, делать глупости и совершать поступки. Никто не расскажет, что будет дальше, за завесой смерти, и до того момента, когда она сама это не узнает, она просто не имеет права жаловаться и страдать. Она все это понимала, что время бежит не прилично быстро, и скоро наступит час, когда придется примерять наряд, в котором ей придется идти на последний танец в своей жизни. Ханна мечтала бы не думать об этом, но работа не позволяла забывать и расслабляться, и девушка ощущала приближающуюся неизбежность, ощущала себя проводником смерти, ведь вся ее жизнь напоминала коридор с тянущейся очередью, где она вызывала и вычеркивала