Джо вернулся в компанию коллекционеров, те затихли, с любопытством посмотрели в сторону Даниеля и полезли за багажом на полках. Скоро Джо вернулся с двумя футболками, комплектом нижнего белья, носками и даже парой конверсов, которые кто-то прикупил по старой хипстерской памяти, и только потом осознал, что носить их не будет. Даниель пошёл в туалет переодеться и вернулся в том же комбинезоне, но теперь под ним виднелась футболка, а на ногах носки. Подаренные кеды он пока надеть не решился. Джо так и сидел в соседнем кресле.
– Хотел вас спросить, Даниель. Когда я читал ваши работы, в основном, конечно, «Концепцию адаптивности», у меня постоянно возникало чувство, что вы обращаетесь к человечеству, которое как бы сидит напротив вас. Вы не считаете себя его частью?
Даниель вздохнул и улыбнулся.
– Я достаточно долго так считал. Это помогало мне мириться с тем, чего я о себе не понимал. Потом это стало привычкой. Да, и потом, многие вещи, если на них смотреть со стороны, не покрыты самонаведённым туманом из предубеждений, стереотипов и авторитетных мнений. Это как с анатомией. Она бы не возникла, если бы каждый любопытный вскрывал только самого себя. Вскрывать другого для познания себя можно тогда, когда есть уверенность в том, что другой устроен точно так же. Что есть общий предмет для изучения. Я исходил из того, что принципы существования, функционирования всех адаптоников одинаковые, независимо от происхождения и материала, из которого они сделаны.
– Хмм. Прекрасно, – Джо пригладил бородку. – Мне это напомнило извечный вопрос, может ли система познать саму себя. Вы не смотрели на свою работу с этой точки зрения?
– Если смотрел, то недолго. Если под познанием понимать построение системой модели самой себя, которая была бы адекватна и применима при любых условиях, то, в конечном счёте, сама система и есть самая адекватная и полная модель самой себя. Так что, нет, аналогия с анатомией мне ближе, тем более, что я не пытался изучить предмет в предельном объёме, а всего лишь пытался докопаться до механизмов, лежащих в основе такого разнообразия жизненных стратегий, которые я наблюдаю вокруг.
Джо кивнул, пробормотал что-то похожее на благодарность и удалился с пустым бокалом, чтобы его наполнить.
Самолёт приземлился ночью в аэропорту Сан-Диего и подрулил к грузовой рампе. Сначала опустел салон, затем все автомобили выкатили из его брюха. Даниель оставался в салоне с выключенным светом и смотрел на плотные огни города. Самолёт отбуксировали на стоянку. Даниелю пришлось ждать утра, – ночью взлёт из аэропорта был запрещён, – когда за ним пришёл молодой человек в форме пилота, сказал, что выполняет поручение Макса Дрессена и проводил его по лётному полю к пузатому коптеру. Внутри сопровождающий указал на большой ящик. Даниель забрался внутрь, предварительно освободив пространство от деталей какой-то конструкции, похожей на серверную стойку и рассовав их между другими ящиками, уже закреплёнными и стянутыми страховочной сеткой. Надувные пакеты, которыми