С каждым днём становилось холоднее, запасы продуктов у беженцев давно закончились. С утра Сепачёв с мальчишками-подростками уходил в окрестные деревни, наведывался к дальним родственникам и знакомым в поисках съестного. Ставил петли на зайцев, иногда удавалось поймать лесную пичужку или наловить рыбы в болотном озерце. На сосновых полянах бабы с девчонками собирали бруснику, ползали по болоту в поисках клюквы, радовались поздним грибам.
Хотя канонада приближалась, но чем голоднее становилось, тем чаще Наталью посещало желание наведаться в Езерище. В один из погожих дней она решилась. Широчиха, словно того и ждала, увязалась за ней. Вдвоём и вправду надёжнее.
Вначале шли легко, бодро переговаривались, не опасаясь, что кто-то услышит, но когда лес посветлел, и стало ясно – впереди дорога, смелости поубавилось.
– Надо по краю, за кустами, чтобы не нарваться на злыдней, – предложила Широчиха и двинулась вперёд, прокладывая пусть.
Лес всё ещё служил защитой от недоброго глаза, хотя и поредел значительно, усыпав подножье яркой листвой, от которой рябило в глазах. Продираться же сквозь бурелом и кусты, цепляющиеся растопыренными ветвями, словно раскинутой сетью, было тяжело и утомительно. Женщины умолкли, говорить не было сил. Совсем запыхавшись, Наталья остановилась, присела на поваленную осину, чуть слышно окликнула попутчицу. Но лес жадно проглотил так и не долетевшие до Широчихи слова. «Минутку отдышусь – догоню, – решила, приваливаясь спиной к толстенной сосне. – Досчитаю до шестидесяти и пойду».
Молодая кобылица склонилась мордой к плечу, тычется тёплыми шершавыми губами в щёку. «Откуда ты взялась?», – радуется Наталья, хватает её под узцы, ловко взлетает на мощную лошадиную спину и скачет, скачет к дымящемуся голубыми туманами озеру. И кобылица слушается, признаёт в ней хозяйку, чувствуя решительный характер, затаённую уверенную силу. Но вдруг вздымается на дыбы: «Иго-го-о!», – далеко разносится её мощное ржание.
– Глянь-ка, замаялась как, не разбудить! – совсем рядом раздался мужской голос.
Наталья открыла глаза, испуганно подскочила.
– Свои мы, – разведчики широко улыбались. – Ты из местных? Где немцы, знаешь?
– Ай! – замотала головой, словно желала прогнать наваждение, но красноармейцы не исчезали. – Ай! – вскрикнула снова и бросилась на шею тому, который показался ей старшим. – Родненькие мои, – губы задрожали, блеснули слёзы и, не удержавшись, прыснули, потекли по запылавшим щекам. – Родненькие, родненькие, – повторяла, всхлипывая, не в силах совладать с рыданиями.
Как ни пыталась Наталья догнать товарку, так и дошла почти до Езерища одна. Ещё издали