– Нужно мысленно представить человека и продолжать до тех пор, пока не почувствуешь, что он принял твое сообщение, кажется так, – пытался вспомнить Прокофий, что ему рассказывал отец.
– Верно, – деловито кивнул Тельман. Он много читал о Призывании. – А если хочешь встречи, то представляешь, будто эти люди уже рядом с тобой, например, с нами в кафе.
На словах это звучало проще, чем оказалось на деле. Конечно, представить в воображении лица друзей совсем не трудно, но как узнать, что они услышали послание?
Друзьям не терпелось использовать Призывание с тех пор, как они узнали об этих чарах. Но подобное волшебство не могло получиться в Основании из-за слабой магии. Прокофий видел, как минимум, еще одну причину, по которой не стоило и пытаться. Уметь заранее создавать в себе чувство, которого ты еще не испытывал (в данном случае ощутить, что друзья явились в кафе по его зову), всегда считалось величайшим мастерством, и двум мальчикам двенадцати лет такое вряд ли под силу.
Но теперь, когда Скидлу удалось создать «шипящие» кеды, а Прокофий видел то странное видение, и Призывание казалось возможным. К тому же если это сработает, значит, с магией Основания в самом деле что-то не так.
Сидя с закрытыми глазами, Прокофий, как мог, старался расслабиться и ощутить в себе прилив волшебной силы, чтобы совершить Призывание. Он очень хотел попробовать первым, а если не выйдет – Тельман продолжит.
Прокофий начал по одному представлять своих остальных трех друзей, сидящими в креслах за этим самым столом. Помня о том, что фантазия должна быть как можно ярче, он старался тщательно вообразить все детали – так больше шансов, что магия сработает: любимую кофточку Твинкл, ее волосы цвета ириски и сверкающие желтые глаза, коричневые пряди Ману и крохотные веснушки на аккуратном носу, взъерошенные светлые локоны Аспена, его большие голубые глаза и вечно растерянный вид; на их лицах играют тени от костерка в камине, друзья весело улыбаются и пьют горячий шоколад, густо политый взбитыми коксовыми сливками.
– Ну, вроде бы все, – неуверенно произнес он, когда решил, что сделал уже достаточно.
Тельман ничего на это не ответил. Он, не отрываясь, глядел за окно, водя пальцем по деревянной раме. Это помогало ему отвлечься и не думать о том, чем занят Прокофий, чтобы случайно ничего не испортить, ведь любая плохая мысль могла навредить волшебству. Тельман знал – стоит ему хотя бы мельком взглянуть на друга, и он тут же поддастся сомнениям, что тот не смог выполнить все, как нужно. А потому, предпочел сделать вид, будто не услышал его и погрузился в мечтания о величайших творениях, которые создаст в будущем.
Так они и сидели молча, пока проходило время. Прокофий затуманенным взором глядел на дрожащее пламя костерка и считал про себя минуты. Он старался как можно дольше удержать в себе чувство уверенности, что друзья и впрямь получили его необычное послание. Но никто